Про знание языка наагашехов я говорить не стала, потому что считала свое знание половинчатым. Язык изучала исключительно по книгам, у меня не было возможности говорить на нем или слышать его звучание. Поэтому я не уверена, что смогу понимать устную речь или говорить на этом языке. Уверена я только в понимании письменной речи.　

— Хорошо, — согласился наагасах. — Наши клятвы по содержанию очень схожи с вашими, поэтому можешь просто ориентироваться на них.　

А затем облизнулся и с горящими глазами полез обратно на кровать. Я почему-то сразу поняла, что ему нужно.　

— Я думаю, нас подождут еще немного, — с предвкушением в голосе произнес наагасах.　

ХРЯСЬ! Я со вскриком свалилась с кровати, не понимая, что вообще произошло. Наагасах недовольно смотрел на переломленный пополам один из столбов, подпирающих балдахин. Из-за этого балдахин накренился на один угол. Похоже, наагасах сломал его ударом хвоста.　

— Зачем вообще эти неудобные, постоянно мешающие конструкции? — раздраженно шипел наг.　

Я хмыкнула и, сноровисто обернувшись одеялом, быстро покинула спальню, устремившись в умывальню. Вслед мне раздалось обиженное шипение.　

Я стояла посреди гостиной и смотрела в спину мачехи. Несколько минут назад ко мне подошел слуга и передал, что госпожа Агнесса просит навестить ее. Мимо как раз проходил один из слуг герцога, поэтому я любезно согласилась навестить матушку.　

Насколько я знаю, семейство герцога покидает нас сегодня. Наследник семейства пока с комфортом содержится в подземелье. Герцогиня не покидает своих покоев. Недавние события принесли ей сильное беспокойство. Сам герцог долго беседовал с наагасахом наедине. К чему они пришли, я не знаю, но знаю, что милорда Долиана просто отпустят. Он под охраной отбудет вместе со своей семьей, а дальше герцог планирует отправить его служить на северную заставу, чтобы холода выморозили из его головы всякую дурь. Никого из этой семьи я больше не видела с того момента, как последний раз посмотрела на милорда Долиана в деревенском храме.　

Меня проводили в гостиную, примыкающую к покоям графини. Она сдержанно поприветствовала меня и предложила присесть. Я отказалась. И вот теперь она смотрит в окно и мнет в руках платок, словно решается что-то сказать.　

— Брак между тобой и наагасахом совершился полностью? — наконец спросила она.　

Я оценила степень ее тактичности. В отличии от принцессы, она не говорила напрямую о брачной ночи.　

— Да, — просто ответила я.　

Графиня шумно вздохнула, и это был не вздох облегчения. Словно сбылись ее худшие ожидания.　

— Почему ты… это допустила? — сдавленно произнесла она и приложила платок к губам.　

На мгновение мне показалось, что она сдерживает слезы.　

— Я обещала ему этот брак, — спокойно произнесла я.　

Это странно подействовало на нее. Она пришла в какое-то злое возбуждение и резко развернулась ко мне.　

— Обещала? — взбешенно произнесла она. — Ты глупая и наивная девчонка! Ты думаешь, кому то из них нужны твои обещания? Да они пользуются твоей честностью и наивностью! Думаешь, они сами держат свои слова? Для них нарушить слово легче, чем выпить воды!　

— Может я и глупая, — резко согласилась я. — Но мои слова — это мои слова. Мне все равно, что они делают со своими обещаниями. Я все равно им не верю. Я верю только себе.　

— И что твоя вера в себя тебе дала?! — вскинулась мачеха. — Ты вышла замуж за зверя! Высокопоставленного зверя! Он с легкостью играет чужими судьбами, как та же самая принцесса Кирата. Вместо того, чтобы тянуть время, ты как овца на заклание пошла!　

— А чтобы мне дало это промедление? — с мрачной усмешкой произнесла я.