|
- А потом? - С годами все будет усугубляться. - И сколько лет пройдет, пока я стану полностью неподвижной? - Это зависит от того, как много у вас будет забот. Если вы поедете с ними, то не больше четырех-пяти лет. С другой стороны... - Говорите же! - Если они останутся без вас, я не знаю, что станет с парнем и его сестрой. - А что бы вы сделали на моем месте? - Позвольте не отвечать на этот вопрос. - Итак, доктор, я оказалась почти в том же положении, что и мой брат. Мне тоже, как объяснил нотариус Бижуа, говоря о Робере, приходится выбирать одно решение из двух, точнее - из трех. Приют, где я смогу безмятежно жить и где позаботятся о моих ногах. Семья, где я превращусь в служанку и буду невыносимой обузой всякий раз, когда заболею. - Да. - Я не касаюсь третьего решения. - Да. - Полагаю, что нотариус остался недоволен выбором Робера. - Он надеялся на другое. - Чтобы он уехал, я знаю. А вы? - У нас с мэтром Бижуа вовсе не обязательно одинаковая точка зрения. - Вы находите, что Робер поступил правильно? - Я католик. - Тогда для него это означает тюрьму. Для меня, стало быть, приют? - Поскольку я врач, то мой долг посоветовать вам это. - А поскольку вы мужчина и католик, то предпочли бы, чтобы я весь остаток жизни посвятила попыткам поддержания хоть какого-то порядка в семье. - Вы смогли бы это. - Я могу с помощью хитростей и хлопот помешать им терзать друг друга и терзаться самим. Я могу на какое-то время помешать Луизе пить, и особенно не дать ее кризисам превращаться в столь ужасающую мелодраму, от которой всем делается дурно. Как знать! Я могу, в крайнем случае, за несколько лет добиться того, чтобы Анри смирился со своим положением мелкого служащего, приучился к среднему достатку, гордился своей работой. Вы меня видите в неплохой роли, верно? Я даже могу - как знать! убедить Мад выйти замуж за какого-нибудь славного типа, да еще при этом не вопить ему сразу же в лицо о своей собственной гнусности. Луиза мало-помалу начнет меня ненавидеть, но будет беречь меня, чтобы самой не мыть посуду, и чтобы не слышать крика вокруг себя и чтобы однажды не остаться в одиночестве. Дети не замедлят почувствовать ко мне неприязнь за те доверительные разговоры, которые они со мной вели и еще будут вести, когда дойдут до крупности или когда им просто захочется показаться значительными. Я стану тетей Жанной, которая встает первом и ложится последней, которой можно все что угодно сказать и у которой можно все что угодно потребовав, а она всегда останется невозмутимой; позднее, если Анри или Мад обзаведутся детьми... - Боюсь, что вынужден покинуть вас, - произнес доктор, вставая. - Держу пари, что в субботу нотариус Бижуа тоже в конце концов прервал моего брата. Не бойтесь. Это не угроза. - Моя профессия заключается в уходе за больными. - Я знаю. Но поверх очков вы бросаете любопытный, хотя и стыдливый взгляд на мужчин и женщин - они ведь мужчины и женщины вопреки всему. - Я пришлю за вами санитарную машину к середине дня. |
