|
Кирилл пообещал Филиппу бутылку ректификата за подменку. -- Вот, видишь, жена приехала, -- сказал он. -- Не виделись двенадцать лет. -- Интересная у тебя жена, -- сказал Булкин, быстрым взором оглядывая Цецилин разношерстный туалет, а также, с особенным вниманием, разваленный вокруг багаж, Филипп Булкин, похоже, принадлежал к числу людей, что как раз сосредотачиваются на деталях, не замечая основной идеи. -- Скажи, а не привезла ли она с собой патефонных иголок? С удивлением узнав, что градовская жена не привезла с собой этого дефицита, что шел на Колыме по рублю за крошечную штучку, он отправился на подмену. Это было ему, конечно, на руку. Порыскав в портовых джунглях, Кирилл отыскал какую-то бесхозную тачку и погрузил на нее добро Цецилии. Одна из туго набитых сеток оказалась в поле зрения "пассажирки", и она вдруг бросилась на нее, как на приготовленную к обеду курицу. Газетные обертки каких-то кульков разлетались, словно пух курицы, попавшей в ощип. -- Смотри, что я тебе привезла, Кирюша, московские сладости! Ты, наверное, соскучился по московским сладостям! Все эти "московские сладости" за время ее двухнедельного путешествия порядком утрамбовались, замаслились, расплылись или окаменели в зависимости от консистенции. Тем не менее она все терзала кульки, отламывала кусочки и запихивала их в рот Кириллу: -- Вот курабье, вот грильяж, вот тебе ойла союзная, файн-кухен, струдель, эйер-кухелах, такая вкуснятина, ведь ты же это все так когда-то любил, Градов! Он посмотрел на нее с нежностью. Этими сладкими и действительно немыслимо вкусными, хоть и малость заплесневевшими, кусочками, равно как и внезапно выплывшим из памяти партийным обращением "Градов", его нелепая жена пытается, очевидно, ему сказать, что все исправимо в этом лучшем из материалистических миров. Они шли к воротам порта. Рот его был забит смешанной сластью. -- Спасибо, Розенблюм, -- промычал он, и они оба прыснули. У ворот пришлось притормозить. Проходила первая мужская колонна нового этапа. Все свое имущество зеки несли теперь вынутым из мешков, в охапках, направляясь на прожарку вшей. -- Кто эти люди? -- изумленно спросила Цецилия. Еще более изумленный Кирилл заставил себя разом проглотить сладкий комок. -- Как кто, Розенблюм? Ведь ты же с ними вместе приехала! -- Позволь, Градов, как это я с ними вместе приехала? Я приехала на теплоходе "Феликс Дзержинский"! -- Они тоже на нем, Розенблюм. -- Я никого из них там не видела. -- Ну да, но разве ты не знала... разве ты не знала, что... кого сюда перевозит "Феликс", эта птица счастья? -- Ну что ты болтаешь, Градов?! -- воскликнула она. |
