|
.. - Но в конце концов, комиссар, существует же иерархия... Он ведь только инспектор, а вы... - Здесь я никто... Послушайте! Если сейчас я захотел бы допросить кого-либо из вас, то вы даже имели бы право не отвечать мне... Я поднялся на баржу только потому, что речник ничего не имел против этого... Случайно я нашел там орудие, которым было совершено преступление, и плащ, который был на жертве... - Но тогда... - Пока что ничего!.. Попытаемся арестовать этого человека. Может быть, это уже и сделано! Но только он способен защищаться. Например, он может сказать, что нашел где-то этот молоток и этот плащ и хранил их, не зная, что они собой представляют. Он может также сказать, что сбежал из страха... У него уже были неприятности с правосудием... Он знает, что ему труднее поверить, чем кому-нибудь другому... - Да ведь это совсем неубедительно! - Обвинение почти никогда не бывает убедительным, так же, как и защита... Можно было бы обвинить и других... Знаете, что я выяснил сегодня днем?.. Что Жерар, брат Жермены, уже целый месяц не знает, как выпутаться из скверной истории, в которую он замешан... Он задолжал всем... Хуже того! Его уличили в том, что он взял деньги в кассе, и пока он не выплатит этой суммы, у него вычитают каждый месяц половину жалованья... - Это правда? - Значит, можно обвинить его в том, что он погубил свою сестру, чтобы получить за это вознаграждение... - Это было бы ужасно, - вздохнула мадам Питере, которая, слушая этот разговор, не в силах была есть. - Вы-то его довольно хорошо знали, - сказал Мегрэ, повернувшись к Жозефу. - Я с ним иногда встречался, давно уже... - До рождения ребенка, не так ли?.. Вы несколько раз вместе совершали экскурсии... Если не ошибаюсь, ваша сестра даже сопровождала вас в эти пещеры... как их? - Это правда? - удивилась мадам Питере, повернувшись к дочери. - А я и не знала. - Не помню! - сказала Анна, не переставая есть и не сводя глаз с комиссара. - Впрочем, это не важно... Но о чем я говорил?.. Не дадите да вы мне кусочек пудинга, мадемуазель Анна? Нет, не фруктового... Я остаюсь верен вашему великолепному рисовому пудингу... Это вы его приготовили? - Она! - торопливо подтвердила мать. И вдруг наступила тишина, потому что Мегрэ замолчал и никто не осмеливался заговорить. Слышались звуки жующих челюстей. Комиссар уронил на пол вилку и наклонился, чтобы поднять ее. При этом он увидел, что Маргарита поставила свою ногу в изящной туфельке на ногу Жозефа. - Инспектор Машер - предприимчивый молодой человек. - У него не очень-то умный вид, - заметила Анна. И Мегрэ понимающе улыбнулся ей. - У людей так редко бывает умный вид! Я, например, как только оказываюсь в присутствии возможного преступника, всегда стараюсь выглядеть идиотом. Впервые Мегрэ позволил себе то, что можно было бы назвать откровенностью. - Форма вашего лба не может измениться! - поторопился вежливо заявить доктор Ван де Веерт. - И для того, кто хоть немного занимался френологией... Послушайте! Я уверен, что вы ужасно вспыльчивый... Трапеза наконец закончилась. Комиссар первый отодвинул свой стул, взял трубку и начал набивать ее. - Знаете, что вам следовало бы сделать, мадемуазель Маргарита? Сесть за рояль и сыграть нам "Песню Сольвейг". |
