Зажглись фонари. Вот я влип, подумал Рой.

   По Главной в обе стороны тянулись машины, рассекая стоячую воду. Вода из-под колес расходилась волнами, обдавая ноги чуть ли не до колен. Но Рою было все равно. Он уже и так промок до нитки.

   Заметив просвет в потоке транспорта, Рой ринулся через дорогу.

   — Берегись! — крикнул кто-то сзади.

   Рой отпрыгнул на тротуар и обернулся. Это была Беатриса Липс. На его велосипеде.

   — Эй, Пастушка! Что это у тебя в коробке? — спросила она.

Глава Седьмая

   Все понятно.

   Раз Бешеная Беатриса садится в автобус на этой остановке — значит, живет где-то рядом. Наверное, Рой проехал перед ее домом, Беатриса его засекла и проследила за ним до гольф-клуба.

   — Это мой велик, — сказал он.

   — Ага. Твой.

   — Отдашь мне его?

   — Может, и отдам. Но не сейчас. Садись давай.

   — Куда?

   — На раму, куда ж еще. Прокатимся немножко.

   Рой сделал, как было велено. Что угодно, лишь бы поскорее забрать свой велик и ехать домой.

   Рой считал себя хорошим велосипедистом (все-таки в Монтане два года ездил вверх-вниз по горам), но Беатриса была круче. Она легко крутила педали, и ей не мешали ни лужи под колесами, ни Рой, который кое-как умостился на раме со своей промокшей коробкой.

   — Куда едем? — крикнул он.

   — Заткнись.

   Они промчались мимо кирпичной арки на въезде в гольф-клуб, и вскоре нормальная улица закончилась и началась грязная грунтовка без всяких тротуаров и фонарей. Ливень превратился в моросящий дождь. Велосипед скакал по залитым грязью выбоинам, Рой держался из последних сил. Мокрая футболка липла к спине.

   Беатриса затормозила у высокого забора из сетки-рабицы. В одном месте проволока была перекушена кусачками так, что ее можно было отогнуть. Рой соскочил с рамы и поддернул мокрые джинсы, съехавшие по самое дальше некуда.

   Беатриса прислонила велосипед к сетке и махнула Рою, чтобы он лез за ней через дырку в заборе. Здесь было автомобильное кладбище. Они крадучись двинулись вдоль останков бывших машин. Рой не отставал от Беатрисы, которая перебегала от одного ржавого корпуса к другому — наверное, опасалась сторожа.

   Вскоре они добрались до старого автофургончика без колес, поставленного на шлакоблоки. Рой с трудом разобрал на ветхом брезенте выцветшие красные буквы: «СЛИВОЧНОЕ МОРОЖЕНОЕ И ВАФЕЛЬНЫЕ РОЖКИ ЙО-ЙО».

   Беатриса схватила Роя за руку и потянула к дверце фургончика. Внутри валялись какие-то ящики, коробки, куча одежды и всякий хлам. В углу лежал свернутый спальный мешок.

   Когда Беатриса закрыла дверь, они оказались в полной темноте, Рой не мог разглядеть даже собственного носа.

   — Покажи, что у тебя в коробке, — потребовала Беатриса.

   — Не покажу, — сказал Рой.

   — Эберхард, ты дорожишь своими зубами?

   — Я тебя не боюсь! — соврал Рой.

   В фургончике «Йо-Йо» было душно и сыро. Комары жужжали у Роя над ухом, и он вслепую от них отмахивался. Он унюхал какой-то удивительно знакомый, но совершенно неожиданный здесь запах. Неужели печенье? Точно: пахло свежим арахисовым печеньем — таким, какое печет его мама.

   Луч фонарика ударил ему прямо в глаза, и он отвернулся.

   — Последний раз спрашиваю, — угрожающе сказала Беатриса, — что в коробке?

   — Обувь, — ответил Рой.