Он подумал, что в неразвитых странах так и происходит, в сущности. И что машины имеют свою оборотную сторону, природу они губят. И что наша стабильность довольно сомнительна - жахнут десяток водородных бомб, вот вам и хваленая устойчивость…

    Этими мыслями была занята одна часть его сознания, а другая четко, как табулятор на перфокарты, отбивала: первое - дезорганизующее действие Солнца; второе - Нараны в своих пещерах экранированы от излучения; третье

    -  полгода тому назад вспыхнула Звезда с мощностью невидимого излучения, превышающей солнечное; четвертое - ценой больших усилий удалось стабилизировать Равновесие; пятое - животные Дикого леса словно обезумели, и Равновесию угрожает опасность с Границ; шестое…

    -  Что-о? Лучи Звезды затронули Наран? - охнул Колька.

    Ахука повторил:

    -  Лучи Звезды прошли в подземелья, и Великие потеряли меру вещей. Они посылают на Границу Воспитателей.

    -  Разве это настолько опасно?

    Наблюдающий небо взглянул на Кольку, мягко говоря, с удивлением. Еще бы! Такие действия чрезвычайно опасны - Равновесие зиждется на тщательном воспитании, на умственном качестве людей и градиенте роста. Воспитатели всегда рассматривались как последний резерв, а сейчас Нараны посылают их в Охотники тысячами. Отдаленные последствия плохого воспитания будут ужасными. Спустя несколько поколений захиреют науки, от этого еще больше ухудшится воспитание и, в конечном итоге, Равновесие вырвется из рук Управляющих, плохо знающих свое дело. Следом за гибелью наук придет голод.

    -  Я вот что, Ахука, - сказал Колька. - Я не совсем понимаю: каждая Великая - огромный мозг, так? Они много разумней, чем люди. - Ахука кивнул. - Может быть, им и сейчас виднее? Поясню примером: собака не может судить о разуме человека. В состоянии ли вы судить о разуме Наран?

    Ахука печально улыбался.

    -  Я ученый, и не мог бы судить на основе недостаточного знания. Нарана из поселения Водяной крысы живет в скальной пещере, в двухстах шагах под поверхностью. Лучи не могли пронизать такую толщу камня. Я проверил это с помощью нардиков, а потом говорил с Нараной, и она подтвердила мои мысли. Я спрашивал трижды. Она трижды подтвердила, что другие Великие потеряли меру вещей…

    -  Да, это впечатляет, - сказал Колька. - Заэкранированная Великая Память! А не могла Нарана говорить… неистинное?

    Наблюдающий небо поднял брови.

    -  Великие не могут говорить неистинное, если они здоровы.

    Ахука не понял, что Колька под «неистинным» подразумевал ложь. Этого слова не имелось в языке, и понятия такого не имелось… Николай буркнул:

    -  Удивительно… Могла просто отказаться отвечать.

    -  Великая всегда отвечает.

    -  Вот как? А что она говорит о будущем Равновесия?

    -  Великих о будущем не спрашивают, Адвеста.

    Николай не успел спросить - почему. Из лечилища выбежала Нанои; промчались Охотники, прокатилась стая собак, заорали обезьяны… Что случилось? Они бежали к болотцу - пастбищу буйволов, откуда доносилось возбужденное, ревущее мычание.

    …Охотники отгоняли огромных черных буйволов от дерева, косо нависшего над болотом. Нанои внимательно смотрела вверх, вожак ее стаи, рыжий Уртам, носился среди буйволов, прихватывая их за лодыжки.

    -  Что видишь ты наверху, Белочка? - спросил Колька.

    -  Там человек. Рогатые загнали его на дерево, - с веселым недоумением отвечала Нанои.