Все это надо было продумать. Очень тщательно и не спеша. Что-то настоящее было в ее словах. Он осторожно сказал:

    -  Я нужен Ахуке.

    -  Ты можешь уйти через месяц, два…

    -  Тогда я тоже буду нужен. Но я подумаю, Белочка.

    Они больше не говорили. Они были вместе, пока не ударили струны на поляне Памяти, и вместе вышли навстречу последнему дню Поворота Ахуки.

    11

    В третьем часу после восхода патрульный гонец, летающий кругами над Рагангой, послал свою Птицу вниз, к воде. Колька с удивлением смотрел от кузниц, как гонец под тупым углом несется к земле и крылья вздрагивают, теряя поток и входя в него опять. Колька едва успел подумать, что рядом с восходящим потоком, внутри которого спускается гонец, есть нисходящий, как крылья щелкнули друг о друга, и вдруг Птица перевернулась и рухнула на песок, у воды. Одно крыло торчало вверх и раскачивалось, как парус. Врачи кинулись К воде, впереди бежал Лахи. Почему-то весь берег закипел людьми, как муравейник, над самыми головами скользнула вторая Птица. Охотник что-то кричал сверху, и вдруг высокий свистящий звук пронизал воздух.

    Над лесом взлетела «поющая стрела» - тростниковая палочка со свистом, охотничий сигнал тревоги. Стало тихо. Все услышали, что кричит гонец:

    -  Пожиратели крыс переправляются через Рагангу-у!

    Толпа рассеялась. Люди бежали наверх, к стану Охотников. Гигант Лахи скачками поднимался по откосу с гонцом на спине.

    …Дежурные Охотники раздавали луки, колчаны с тупыми и боевыми стрелами, палицы с кожаными головками. Пронзительно мяукали гепарды, привязанные к деревьям, боевые обезьяны дожидались своих Охотников - поворачивали свои могучие шеи. Колька подхватил первый попавшийся лук, палицу, охотничий нож. Побежал к лечилищу - все равно по дороге - и встретил Нанои. Он плохо представлял себе, что там за малоголовые переправляются через реку Рагангу. Не страшнее ведь они, чем саблезубые тигры, один залп из луков - и нету их. Но, увидев гонкое, встревоженное лицо жены, он вспомнил: господи, их же нельзя убивать…

    Тревога гудела под деревьями, на полянах, у кузниц. Пронзительно ржала лошадь - в толпе Кузнецов крутился всадник, потрясал луком. К югу от поселения над Рагангой парили Птицы. Между двумя боевыми обезьянами пробежал знакомый Охотник. Через минуту и Колька бежал с Нанои к берегу, сзади и впереди дробно стучали ноги, то и дело их обгоняли собаки, беззвучно уносились по просеке.

    -  Что с гонцом? - спросил Колька на ходу.

    -  Будет жить.

    -  Он увидел малоголовых?

    -  Увидел.

    -  Много их на реке?

    -  Не знаю.

    Они вышли на высокий берег. У перекрестка тропы патрульный Охотник направлял бегущих. Узнав Адвесту, он показал рукой - Джаванар там, на мысу.

    Берег, подмытый рекой на повороте, повисал над водой острым мысом, как перевернутый утюг. Справа и слева была далеко видна Раганга, гладкая и ровная в безветрии. Вода и берега казались совершенно безлюдными, и ощущение беды стало еще более отчетливым, оно выступило из тишины, как звук рожка перед боем.

    -  Никого не видно, - проговорил Колька, чтобы нарушить тишину.

    Джаванар сморщился и указал на противоположный берег:

    -  Они там. Их тысячи. Во имя Равновесия! - вскрикнул он. - Такой беды еще не бывало.