-  Они разрушат кузницы, - повторял Ахука. - Мы должны охранять кузницы наравне с Великими.

    -  Отстоять кузницы можно, убив каждого второго. - Джаванар прозвенел тетивой. - Мы не убийцы, Наблюдающий небо!

    -  Почтенные, выслушаем Адвесту, - сказал Кузнец.

    -  Здесь я не имею голоса, - стесненно отметил Колька. - Но если их можно остановить без убийств, то я за это.

    Нанои сидела над обрывом, обхватив колени тонкими руками. Сотни бамбуковин приближались к берегу, еще минута - и передовые нащупают ногами дно.

    -  Кузницы построим новые, - сказал Николай. - Правда, Ахука?

    Наблюдающий небо ответил ему странным взглядом, быстрым поворотом глаз, ставших прозрачными, как агаты. Махнул рукой и вразвалку пошел к дороге, подсвистывая собак. Его спина выражала такую безнадежность, что жутко было смотреть.

    -  О-хо-хо, - вздохнул Джаванар. - Пора… Стрелы на тетиву!

    Взлетели «поющие стрелы»… Их переливающийся звук услышали Охотники по всему берегу и начали отступать, растягиваясь в редкую цепь. Ближайшие сутки они проведут в непрерывном напряжении, они будут пасти стадо Пожирателей крыс, не дадут ему рассыпаться по Равновесию. За эти сутки подойдут отряды из ближних поселений, с тысячными сворами собак, и будет по Охотнику на одного малоголового, и тогда их возьмут голыми руками, свяжут, одурманят снотворным питьем и переправят далеко за пределы Равновесия. Бескровно все обойдется, с высшей человечностью, но кто посчитает ущерб от прорывов Границ в других местах: изломанные плодовые деревья, уничтоженных животных? Скольких Певцов, Художников, Воспитателей это нашествие заставит перейти в Охотники? И еще придется восстанавливать кузницы…

    Кольку и Нанои отправили устраивать временное лечилище в тылу облавы. Туда ушли женщины, Врач Лахи, двое-трое больных и гонец, которого несли на носилках. Кольку устранили от облавы вежливо, но категорично: раджанов много, а пришелец - один. «Тебе придется восстанавливать кузницы, Адвеста».

    Колька подчинился. Сидел над спящим гонцом, вспоминал, как они с Мин сидели над Рафаилом, а перед глазами все стоял косоплечий неандерталец с лицом беспризорника. Что же будет теперь? Отстроят кузницы, предположим… В глубине Равновесия, дальше от Границ? Этому воспротивятся Управляющие Равновесием. Не позволят травить культурный лес и людей. Ахука тоже не отступит, Ахука нипочем не отступит, думал Колька, и ему становилось нехорошо от этой мысли, потому что утром он мог еще прикидывать так и эдак, хоть помечтать - и Ахуку не подведет, и с Нанои не расстанется, но теперь, после разорения… Он поцеловал ее ладонь. Нанои, так и не привыкшая к поцелуям, грустно улыбнулась ему.

    Приближался вечер. Пятьдесят пятый по счету закат в его второй жизни. Поднималась Луна, с гор подуло холодом - лучшее время для дороги.

    …Конский топот. Огромный Кузнец осадил лошадь, прокричал: «Уходите на восход, они обезумели! Убивают! Убили Наблюдающего небо!»

    Умчался к гонии, черное пятно на гулкой дороге.

    Колька встал. «О Ахука, Ахука», - повторяла Мин детским голосом.

    Он подпоясался. Набил колчан стрелами, тупые выбросил. Нетерпеливо притопывая, ждал Лахи и остальных мужчин. «Я скоро вернусь, маленькая, спокойной полуночи». Она кивнула. Вот и Лахи - пристегивает колчан на ходу… И вместе с другими, по прогретой за день земле, крепко ударяя пятками в пружинистую землю и придерживая лук, Колька побежал под светлую, кровянистую голосу заката и скрылся за поворотом.