Ханна вела себя более робко и закрепощённо, пока не давая мне себя поцеловать. Я, впрочем, не спешила: кормила её виноградом и огромной земляникой, подливала ликёра и целовала пальчики. Она рассказала о себе: работала официанткой, жила с родителями и младшей сестрой. Ей было всего двадцать лет, и больше всего она мечтала зажить отдельно.

— Достали предки, — пожаловалась она. — То им не так, это не этак… А я сама хочу жить, как считаю нужным.

— Похвальное желание, — сказала я. — А приятель у тебя есть?

Девушка поморщила носик.

— Вот это как раз самое отстойное… С кем ни познакомлюсь — предкам всё не нравится. — И фыркнула: — Представляю, если бы я привела домой тебя, у мамы точно случился бы инфаркт!

— Ну, не будем доводить твою маму до инфаркта, — улыбнулась я. — Мам надо беречь.

Мне стало грустно. Мама, мама… Как давно ты жила, и как хорошо, что ты не видишь всего этого безобразия, что я творю.

— А ты чем занимаешься? — полюбопытствовала Ханна, надкусывая крупную ягоду.

— Вообще-то, я по основной профессии — фармацевт, — ответила я вполне честно. — Только это было очень давно. Теперь у меня психотерапевтический кабинет.

Ханна усмехнулась, окинув меня взглядом. Прочитав её мысль, я улыбнулась:

— Ну, на работе я, конечно, не так одеваюсь.

— Да нет, мне нравится, — поспешила заверить Ханна.

— Правда? — Я придвинулась ближе, поднося ей ещё ликёра.

Она выпила и вскинула к потолку охмелевшие глаза. Чувствуя, что она уже готова, я тихонько поцеловала её в ушко, потом в шею — она чуть напряглась. Я обняла её, поглаживая по бедру.

— Всё хорошо, Ханна. Не бойся.

Я накрыла её губы своими. Не получая отклика, начала покусывать и посасывать их, стараясь заставить их раскрыться, но они были безжизненными, как каучук.

— Ну, Ханна, расслабься… Смотри, как твоя подруга с маркизой сладко отжигают.

Джессика окончательно прибалдела. Зажмурившись и рискуя вывихнуть челюсть, она неистово целовалась с вампиршей, чмокая и сопя. В ход шли взбитые сливки, ягоды, конфеты. Ханна засмеялась.

— Нет, я так не умею.

— Ну, так я научу, — пообещала я. — Только не зажимайся.

Мне очень хотелось её приласкать, как маленькую беззащитную девочку, и спасти от смертоносных клыков. На этот раз её губы раскрылись навстречу мне, она начала отвечать — сперва неуверенно и вяло, но постепенно входя во вкус. Маркиза мигнула мне: мол, разбираем девочек — и по спальням? Но мне нужно было держать всё под контролем — ведь я планировала спасти их.

— Вы же хотели групповуху, мадам, — усмехнулась я. — Нет ли у вас кровати пошире, чтоб все вчетвером поместились?

Маркизе эта идея понравилась: глаза зажглись ядовито-сладострастным огнём, и она облизнулась. Требуемой ширины кровать нашлась, это был настоящий двухметровый сексодром в соответствующем гламурном оформлении. Джессика дошла уже до такой кондиции, когда всё вокруг сияет и безумно нравится, и она с восторженным уханьем запрыгнула на кровать, а Ханна опять смутилась. Пришлось брать её на руки и укладывать, а потом долго и деликатно раздевать, тогда как её светловолосая подруга сама охотно выскочила из трусиков.

— Ты моя умница, — томно проговорила маркиза, проводя рукой по всему её телу от груди до пальцев ног.