Изменить размер шрифта - +

– Если вам нужна мзда, почему не взяли денег? – тихо, с угрозой спросил рыцарь.

– Я говорил о духовной выгоде.

– Воздаяние за грех – самое то. А за мою поимку не сегодня-завтра объявят награду.

– Что же вы сделали?

– В караульной знают. Есть там один молодой лейтенант с подрезанным мужским достоинством...

Невдалеке зазвонил колокол, и священник заторопился:

– Мне пора.

– Не отпущу вас, святой отец, пока не пообещаете на этой же вечерней службе прочитать заупокойную молитву по девушке. Приходите с утра со стражей, скажете, что я девицу зарезал, а я пока распоряжусь, чтобы тело доставили в церковь. Сразу и отпоете. Или я вас найду и никакой Господь не убережет ваши седые волосы.

– Что вы себе позволяете?!..

Требуемое обещание было произнесено, тут же звякнул запор на воротах. Святой отец тенью выскользнул в сгущающиеся сумерки и поспешил прочь. Улица наполнилась звуками. Открывались калитки, в вечер выходили приодетые горожане, они вели жен, за чинно вышагивающими парами следовали служанки, которые держали за руки умытых и причесанных детей.

За забором, к которому прижимался встревоженный нищий, поднялась суета. Юлий слышал крики хозяев, причитания поднятых на ноги слуг, стук дверей, топот, плач. Во дворе замелькали зареванные женщины. Юлий потерял рыцаря из виду. «Если он сдастся страже, мне конец».

Заскрипели, открываясь, тяжелые створки с клыкастыми мордами, нищий едва успел отскочить. Из ворот выдвинулась траурная процессия. Собиралась она в неприличной спешке, потому выглядела забавно. Если б нищий не был настолько огорчен возможным крушением своих планов, он бы обязательно посмеялся над ее видом. Однако сейчас Юлию было не до смеха. Он только мельком глянул на неглаженые платья, темно-синее вместо черного покрывало, на то, что гроб несет сам хозяин, бледный, растрепанный, с выбившейся из-под кафтана сорочкой. Процессия скорым шагом двинулась к церкви – одно это могло бы вызвать насмешки всей улицы, однако, к счастью родни, все соседи уже сидели на службе.

Приоткрылась калитка, показался рыцарь, скользнул взглядом по нищему, не заметив его. Юлий вскочил:

– Энц рыцарь!

Арчибальд оглянулся. Юлий подошел ближе:

– Благородный рыцарь, умоляю, не отдавайтесь в руки стражи, право слово, эта девка не стоит того! Неба нет! А я знаю подземный ход и могу вывести вас из города! Только не...

Арчибальд сгреб его за ворот и втащил во двор.

– Ты кто такой? Откуда знаешь... про все это?

Юлий попытался отодвинуться от лезвия кинжала, появившегося в руке рыцаря.

– Только не режьте! Я подслушал. Я сидел здесь, за забором, и слышал, как вы говорили со святошей... Нет, не надо, я никому не скажу! Я пришел спасти вас!

– Нищий спасает рыцаря, – хмыкнул Арчибальд. – Да меня все собаки засмеют. К тому же, велеречивый отрок, смелый и болеющий душой за ближнего своего, да будет тебе известно, я не нуждаюсь в помощи. И отдаваться в руки этим ублюдкам не собираюсь. Как видишь, тут у меня стоит оседланный конь, на которого я сейчас сяду – и уеду из города. Стражники только завтра утром доложат начальнику о случившемся, днем выделят наряд, который лишь к вечеру дойдет до ворот. А тебе лучше проглотить собственный язык – без всяких условий, просто так, иначе я тебе его отрежу... вместе с головой.

Пока рыцарь все это говорил, Юлий пытался остановить его: молитвенно складывал руки, кивал и открывал рот, тыкал пальцем себе в грудь, но прервать рыцаря не решился. Когда Арчибальд выпустил его, молодой человек сам схватил рыцаря за подол.

– Выслушайте же меня! Тот, кто пришел, когда вы с девицами убегали, – сам начальник стражи. Уже по всему городу рыщут отряды, охрана ворот усилена, а может, даже все выходы перекрыты! Вам не уйти!

Рыцарь, уже перекинувший повод через голову коня, обернулся:

– Откуда знаешь? И говоришь как-то чисто для нищего.

Быстрый переход