Я получил тысячу двойных золотых монет за победу в скачках на приз убара. Встретив в зале суда Фламиниуса, я отдал восемьсот монет ему, чтобы он смог возобновить свои исследования.

    -  Твои сражения ещё не окончены, медик, - сказал я ему.

    -  Спасибо, воин, - поблагодарил он.

    -  Много ли найдется желающих работать с тобой? - спросил я, вспоминая об опасностях, связанных с его исследованиями, и враждебное к ним отношение посвященных.

    -  Кое-кто уже есть, - ответил Фламиниус. - Уже восемь очень хороших человек вызвались помогать мне. И первой из них, показавшей пример и подбодрившей остальных, была женщина из касты медиков, жившая некогда в Треве.

    -  Не Вика случайно её имя? - поинтересовался я.

    -  Да. Ты её знаешь?

    -  Когда-то знал, - сказал я.

    -  Она занимает видное место среди медиков города, - заметил он.

    -  Думаю, она окажется для тебя отличным сотрудником, - сказал я.

    Мы обменялись рукопожатием.

    Из двухсот оставшихся у меня золотых монет все, кроме одной, я отдал, чтобы освободить Мелани, служившую на кухнях Кернуса, и дать ей кое-какие средства на жизнь. Этих денег, оставшихся после её покупки, обошедшейся мне в смехотворно малую сумму, ей, некогда бывшей ткачихе, вполне должно было хватить, чтобы открыть в Аре собственную мастерскую, закупить материалы и нанять рабочих из своей касты.

    Последнюю золотую монету двойного веса я вложил в ладонь Квалиуса, слепого игрока, также находившегося сейчас в зале суда убара и, как и Хул, принадлежавшего к партии Марленуса.

    -  Ты - Тэрл Кэбот? - спросил он.

    -  Да, - ответил я, - тот, кто некогда был Куурусом. А этот двойной тарн я даю тебе за ту давнишнюю победу над виноделом у главных ворот. В тот раз ты не принял от меня золота, считая его грязным.

    Квалиус улыбнулся и взял золотой кружочек.

    -  Я знаю, что золото Тэрла Кэбота не может быть грязным, - сказал он, - и принять его от тебя считаю за честь.

    -  Ты заслужил его, - заверил я слепого игрока.

    В зале суда мне на глаза попалась Нела, стоявшая в окружении ещё нескольких девушек из бань. Она вся светилась радостью вновь обретенной свободы. Я не удержался и поцеловал её. Была здесь и Таис, освобожденная, как и остальные сторонники убара, вместе с другими девушками с Горшечной улицы. Позднее по их просьбе им во владение передали нескольких бывших охранников дома Кернуса, включая и Вансиуса. Теперь судьба стражников едва ли могла вызвать чью-то зависть: после того как они надоедят девушкам, те вполне могут продать этих рабов по своему усмотрению.

    Я уже был готов покинуть зал суда.

    -  Останься, - попросил Хул.

    -  Мне здесь больше нечего делать, мой маленький друг, - ответил я.

    Выйдя из зала, я направился в свою комнату. Через час, а может, и раньше на черном тарне я покину стены Ара. Моя работа в этом городе закончена.

    С тяжелым сердцем брел я в одиночестве по залам Центрального Цилиндра Ара.

    В конечном счете во многом я потерпел поражение.

    Я оставлял за спиной один коридор за другим, проделывая обратный путь из зала суда к своей комнате.

    Мимо меня тянулись многочисленные маленькие двери с тяжелыми замысловатыми замками, чередующиеся с дверьми, запертыми только затянутыми на узел веревками.