-  Отпустите меня, - попросила Элизабет - Пожалуйста.

    Куск передвинул какой-то небольшой рычажок. Лицо Элизабет постепенно приобрело сонное выражение: она ещё пыталась какое-то время держать глаза открытыми, однако вскоре ей это стало не по силам, и веки её сомкнулись.

    В течение следующей четверти часа, пока она спала, мы с Куском успели побеседовать на различные темы. Сначала мы поговорили о приборах наблюдения, разрушенных во время войны и кропотливо восстанавливаемых теперь общими усилиями. Затем перешли к роли людей, работающих в Рое, и отметили, что она за последнее время очень возросла, а следовательно, возросли и трудности социального характера, связанные с отношениями между различными группами существ.

    Все это время до меня доносилось слабое потрескивание и сменяющие друг друга легкие запахи, исходящие из расположенного у головы Элизабет приспособления. Наконец Куск приподнял свои антенны, прошествовал к аппарату и выключил его. Он убрал обе воздействующие на мозг Элизабет полусферы, а я освободил девушку от опоясывающих её руки и ноги металлических лент.

    Она открыла глаза.

    -  Как ты себя чувствуешь? - спросил я.

    -  Хочется спать, - ответила она, потирая глаза и безуспешно пытаясь подняться на затекшие, ставшие непослушными ноги. - Ничего не получается, - с виноватым видом произнесла она.

    -  Ничего страшного, - успокоил я её.

    -  Я уже проснулась, - сказала она. - Когда мы сможем начать обучение? - обратилась она к Куску.

    -  Мы его уже закончили, - пришел из транслятора спокойный ответ.

    В цепких захватах передней конечности Куск принес тонкий пластиковый лист с нанесенными на нем буквами горианского алфавита как напечатанными, так и написанными от руки.

    -  Читай, - сказал он.

    -  Но - попробовала возразить Элизабет, - я не умею читать по-гориански.

    Она изумленно поглядела на пластиковый лист.

    -  А это что? - спросил я у нее, показывая на одну из букв.

    В глазах девушки появилось удивление, сменившееся затем чуть ли не страхом.

    -  Это Ал-ка, - неуверенно ответила она, - первая буква горианского алфавита.

    -  А теперь прочти все предложение.

    -  Но я не умею читать, - растерялась она.

    -  Просто произнеси эти буквы вслух, - посоветовал я.

    -  Но ведь я не умею!

    -  А ты попробуй, - настаивал я.

    Медленно, словно в каком-то оцепенении, она начала произносить звуки, вслух воспроизводя то, что приходило ей в голову:

    -  Пер-вым ро-див-шим-ся от Ма-те-ри был Сарм. - Она недоумевающе посмотрела на меня. - Это какой-то бессмысленный набор звуков, - сказала она.

    -  А может, они что-то означают? - спросил я.

    Внезапно её осенило.

    -  Первым родившимся от Матери был Сарм! - воскликнула она.

    -  Она очень сообразительна, - заметил Куск. - Обычно индивидууму требуется больше времени, прежде чем спонтанно произносимые им звуки начинают ассоциироваться у него с их письменным изображением и конкретным значением слова. Скоро она будет свободно ориентироваться в буквах и воспринимать их как слова, а не узоры.