В конце его виднелась дверь с выставленными возле неё часовыми. Они, конечно, сразу признали Хо-Ту и отперли перед ним дверь. К моему немалому изумлению, в четырех футах за ней находилась вторая дверь со встроенным в неё оконцем для наблюдения. Едва мы приблизились, в оконце показалась голова дежурившей там женщины, также узнавшей Хо-Ту и кивнувшей ему.

    Вскоре послышался звук отпираемых засовов, тяжелая дверь отворилась, и мы оказались в следующем коридоре. Едва мы вошли, дверь за нашей спиной тут же была заперта на засов. Здесь нам встретилась ещё одна женщина. Как ни странно, обе они - и та, у дверей, и эта, встретившая нас в коридоре, были в длинных белых, довольно приятного покроя одеяниях, с волосами, перевязанными на затылке белыми шелковыми лентами. Обе были без ошейников.

    -  Это рабыни? - спросил я Хо-Ту.

    -  Конечно, - ответил он.

    Дальше по коридору мы встретили ещё одну женщину. Мужчин пока что не было видно.

    Мы свернули куда-то в сторону, и я, к своему удивлению, обнаружил, что мы оказались перед громадным, высотой в двенадцать и шириной в пятнадцать футов, стеклянным окном.

    За окном я увидел нечто напоминавшее Сад Удовольствий, залитый ровным, исходящим откуда-то из-под высокого потолка светом. Между разбросанными в отдалении небольшими бассейнами тянулись аккуратные дорожки, засаженные по обе стороны низкорослыми деревьями и цветущим кустарником. Откуда-то доносились приглушенные звуки музыки. Вдруг я увидел двух бредущих по тропинке очень молодых, лет, наверное, семнадцати, девушек, одетых в белые платья, с волосами, стянутыми на затылке белой шелковой лентой.

    Я невольно смутился.

    -  Не бойтесь, - успокоил меня Хо-Ту. - Они не могут нас увидеть.

    Я внимательно пригляделся к отделяющему нас окну. Девушки прошли рядом с ним, и одна из них, глядя в него с другой стороны, как в зеркало, поправила ленту на своих волосах.

    -  Наружная сторона стекла зеркальная, - пояснил Хо-Ту.

    Это произвело на меня впечатление, хотя, конечно, на Земле мне приходилось сталкиваться с подобными вещами.

    -  Это изобретение строителей, - продолжал Хо-Ту. - Оно довольно часто встречается в домах рабовладельцев там, где имеется необходимость наблюдать за кем-то, не будучи при этом замеченным.

    -  А услышать они нас могут? - шепотом поинтересовался я.

    -  Нет, - ответил Хо-Ту.

    Тут одна из девушек легко подтолкнула свою подругу, и они с веселым смехом побежали по дорожке.

    Я вопросительно посмотрел на Хо-Ту.

    -  Особая система звукоизоляции, - пояснил он. - Мы их слышим, - пояснил он, - а они нас - нет.

    Я посмотрел вслед удалявшимся девушкам. Вдали, на площадке, появились ещё несколько их сверстниц, две из которых играли в мяч.

    -  Они рабыни? - спросил я.

    -  Конечно, - ответил Хо-Ту, - но они об этом не знают.

    -  Не понимаю, - признался я.

    Потом я увидел девушку, перебирающую струны лютни. Прекрасная, как и все остальные, она медленно брела по тропинке. Две первые девушки уже сидели на краю бассейна и бросали в воду мелкие камешки.

    -  Это экзотики, - сказал Хо-Ту.

    Так на Горе назывались необычные разновидности рабов. Встречались экзотики довольно редко.

    -  Какого рода? - спросил я.

    Самому мне видеть здесь экзотиков не доводилось, хотя на Земле я, конечно, встречал выведенные путем искусственного скрещивания породы животных, например собак или золотых рыбок, и восхищался результатами такой селекции, воспринимая их как победу человеческого разума.