|
Было только четыре тридцать, так что мне можно было не торопиться домой – Вулф спустится из оранжереи только к шести. Выйдя из лифта, я обнаружил в холле довольно много людей – больше, чем было, когда я пришел. Покрутившись там немного, я не нашел Харви, но заметил человека с весьма знакомой физиономией – Фреда Даркина. Он стоял в углу и болтал с двумя ковбоями. Фред работал по найму и был одним из трех специалистов, которых Вулф считал достаточно хорошими для того, чтобы доверять им поручения, когда нужна была помощь в работе. На моих часах было четыре тридцать четыре, значит, прошло около полутора часов с тех пор, как я увез Лауру. За это время Вулф вполне мог связаться с Фредом по телефону, кратко информировать его и послать работать. Конечно, могло оказаться и так, что Фред работает на одно из агентств, пользующихся его услугами. Но тогда уж должно было иметь место стечение обстоятельств. А я этого не люблю, поэтому решил поискать ответ на возникший вопрос. Зная, что Харви Грив любит выпить, я пересек вестибюль и зашел в бар. Хотя толпа там была и поменьше, но зато более шумная. Вдоль стен стояли кабины, и Харви был в одной из них. Он разговаривал с мужчиной, знакомым мне не менее Фреда Даркина. Никто из них не заметил меня, когда я проходил мимо. Я вернулся в вестибюль и вышел на улицу. Человеком, который сидел с Харви, был Сол Пензер. Сол – лучший не только из тех троих, которых Вулф использует для поручений, он – лучший специалист в своей области. Это решало все. Конечно, один из них мог оказаться здесь случайно, но не оба сразу. Итак, Вулф сел на телефон, едва я вышел. Что его так уязвило? Ответа у меня не было. На Девятой авеню я поймал такси. Когда я давал шоферу адрес – Тридцать пятая Западная стрит, он воскликнул: – Какая честь! Сам Арчи Гудвин! Ваше имя снова в газете, хотя в этот раз и без фотографии. Надо же – прямо на Парк авеню молодой человек задушен лассо? Кто это сделал? Вы сможете с этим справиться? Я полностью за известность и славу. Но сейчас – не до самодовольных улыбок, я слишком был занят анализом различных догадок. Шоферу выпала еще одна честь. Когда такси подъехало к старинному каменному особняку и я вышел из него, подошел человек в форме сержанта полиции – это был Стеббинс – и обратился к шоферу: – Минутку. Полиция. Потом ко мне: – Вы арестованы, у меня ордер. С этими словами он вытащил из кармана листок и предложил мне взглянуть на него. Он наслаждался происходящим. Он получил бы еще больше радости, если бы я выразил недовольство. Но этого я ему уже не доставил, я даже не потрудился взглянуть на листок. – Получена какая то информация? – полюбопытствовал я вежливо. – Или просто из общих соображений? – Инспектор вам расскажет. Мы воспользуемся этим такси. Входите. Пришлось подчиниться. Он влез следом за мной, сел рядом и отдал распоряжение шоферу: – Два тридцать, Двадцатая Западная. И мы поехали. Конечно, он ожидал саркастических замечаний. Но я решил осадить его и поэтому молчал. Я не открывал рта с того момента, как мы сели в такси, и до того, как он провел меня в кабинет инспектора Кремера, находящийся на третьем этаже грязного здания, в котором помешалось полицейское управление. Но и тогда я открыл его не сразу. Я подождал, пока меня усадили в кресло у стола Кремера и тот сказал: – Я изучил ваше заявление, Гудвин, и хотел бы подробнее узнать о ваших передвижениях вчера днем. Того же хочет и окружной прокурор, но вначале этим займусь я. Вы ушли с Вулфом, чтобы отвезти его домой, в двадцать минут четвертого, верно? – Все это есть в моем заявлении. |
