– Почему? – спросил Ма Жун.

– Очень просто, – объяснил Лань. – Чтобы пройти первые девять ступеней, достаточно обладать физической силой и регулярно тренироваться. Для достижения высшего уровня требуется другое: перейти на высший уровень может лишь человек с чистыми и ясными помыслами, а такой человек не может быть преступником.

Ма Жун ткнул Цзяо Дая под ребро и весело ответил:

– Что ж, друг, раз так, то и оставим все как есть! Лань, одевайся, мы хотим сходить вместе с тобой на рынок.

Лань Дао‑гуй натягивал кафтан и задумчиво говорил:

– Вот наш судья, думаю, мог бы достичь высшего уровня, если бы пожелал. Он производит впечатление человека с потрясающе сильной волей.

– Это правда, – сказал Ма Жун, – а уж в сече нет ему равных! Однажды я видел, как он бился на мечах, и этого не забуду никогда! А еще он весьма умерен и в еде, и в питье, и с женами. Впрочем, одна проблема и у него возникла бы: вряд ли бы он просто так согласился сбрить бороду и бакенбарды!

Друзья расхохотались и вышли из зала.

Вскоре они уже были у ворот рынка. Народ толпился в узких проходах, но, завидев Ланя, люди почтительно сторонились и давали ему пройти: борец был хорошо известен среди жителей Бэйчжоу, его все почитали и любили.

– Этот рынок, – говорил между тем Лань Дао‑гуй своим друзьям, – был построен еще при татарах, когда Бэйчжоу был большим торговым городом. Говорят, что если вытянуть все проходы в одну линию, то линия получится больше двадцати ли. А что вы здесь ищете?

– Нам приказано найти хоть какую‑нибудь зацепку, которая привела бы к Ляо Лень‑фан. Она исчезла здесь, на рынке, позавчера, – объяснил Ма Жун.

– Это произошло во время представления с дрессированным медведем, которое устраивали татарские парни, – сказал Лань Дао‑гуй. – Пойдемте, я знаю, где это.

Лань Дао‑гуй вывел друзей коротким путем мимо лавочек к широкому проходу в южной части рынка.

– Вот здесь, – сказал он, – татар, правда, сейчас нет.

Ма Жун огляделся.

Они стояли рядом с убогими прилавками, где продавцы на разные голоса расхваливали свой товар.

– Вообще‑то Хун и Дао Гань уже наведывались сюда и порасспросили всех, кого можно, – сообщил он. – Снова им задавать вопросы нет смысла. Но все равно, я пока не понимаю, что этой девушке тут понадобилось? Все хорошие лавки с тканями находятся в северной части…

– А что говорит ее воспитательница? – спросил Лань Дао‑гуй.

– Говорит, что они заблудились на рынке, но когда увидели ученого медведя, остановились посмотреть, – ответил Цзяо Дай.

– Между прочим, через два прохода дальше находятся веселые заведения, – заметил борец. – Может быть, там можно найти какие‑нибудь следы?

Ма Жун отрицательно покачал головой.

– Я уже побывал там. И ничего не нашел. По крайней мере, ничего относящегося к делу, – усмехнулся он.

В этот момент он услышал позади себя какие‑то странные звуки. Он обернулся и увидел паренька лет шестнадцати, одетого в лохмотья; его губы двигались, он явно был очень взволнован и пытался что‑то сказать, но не мог. Ма Жун полез было за монеткой, чтобы дать ее маленькому оборванцу, но тот, не обратив на него никакого внимания, вцепился в рукав борца. Лань Дао‑гуй улыбнулся и положил руку мальчику на голову, и мальчик тут же успокоился, глядя на Ланя снизу вверх и улыбаясь.

– Хорошенькие у тебя друзья! – удивился Цзяо Дай.

– Он не лучше и не хуже остальных людей, – спокойно сказал Лань. – Этот мальчик – сын солдата и татарки из веселого дома.