– Интересно, что за дойная корова такая! Я и сам в деревне вырос, так что в дойке понимаю не хуже! Может, и мне удастся такой обзавестись?

– А что, могу выяснить сегодня вечером, – ухмыльнулся хозяин. – У этого Е Дая силы‑то явно больше, чем мозгов. Так что может и нам на двоих хватить. Я тогда дам тебе знать.

– Я завтра еще зайду, – пообещал Дао Гань. – Кстати, не хочешь ли побиться об заклад?

– С удовольствием! – весело согласился хозяин.

Дао Гань достал из рукава «семь кусочков», выложил их на стол и торжественно сказал:

– Спорим на пятьдесят монет, что я выложу из них любую фигуру, какую пожелаешь!

Оглядев кусочки бумаги, хозяин согласился:

– Спорим! Я люблю смотреть на деньги, сделай мне кошелек!

Дао Гань принялся перебирать и перекладывать кусочки, но безуспешно.

– Что такое! – возмущенно сказал он. – Я же вчера видел, как это делается! Это же очень просто!

– Слушай, – спокойно сказал хозяин, – вчера здесь один игрок восемь раз выбросил две шестерки. Я тоже думал, что это очень просто. Но когда попробовал его дружок, он мигом проиграл все, что у него было. – Дао Гань уныло собирал кусочки бумаги, и хозяин прибавил: – Лучше заплати заклад прямо сейчас. Мы, настоящие игроки, играем честно.

Дао Гань печально кивнул и стал отсчитывать монеты.

– Знаешь, друг, – очень серьезно продолжал хозяин, – я бы на твоем месте эту игру оставил. Иначе можешь здорово на ней потерять.

Дао Гань снова кивнул и вышел. Идя мимо каланчи, он подумал, что добыл, конечно, ценные сведения, но и заплатил за них как следует…

Он легко нашел дом Ляо, расположенный прямо рядом с Храмом Конфуция. Остановившись у массивных деревянных ворот, Дао Гань огляделся в поисках какой‑нибудь харчевни или лавочки, где можно было бы перекусить. Но в этом квартале были в основном жилые дома, и единственным местом, где можно поесть, был дорогой кабак напротив дома Ляо. Дао Гань вздохнул и направился туда, с неудовольствием подумав, что на таком расследовании можно и разориться.

Он поднялся на второй этаж и сел за столик у окна, так, чтобы наблюдать за домом напротив. Подошел подавальщик и почтительно склонился перед ним, ожидая заказа. Дао Гань попросил принести чарку вина, «самую маленькую, какая только есть», и слуга мгновенно сник, но чарку принес. Дао Гань поморщился.

– Пьянство поощряешь, – язвительно сказал он.

– Вот что, господин, хотите наперсток, так ступайте к портному, а мы наперстков не держим, – сердито отозвался подавальщик и поставил на стол тарелку с маринованными овощами. – За закуску с вас пять монет.

– Не надо, у меня своя есть, – сказал Дао Гань и достал из рукава репу.

Дао Гань жевал репу и поглядывал в окно. Через некоторое время он увидел, как из дома напротив выходят двое: человек, закутанный в меха, и с ним слуга с большим мешком риса. Человек, судя по виду – торговец рисом, посмотрел на вывеску кабака, крикнул слуге отнести рис в лавку и вошел. Дао Гань улыбнулся, поняв, что сейчас ему представился случай получить одновременно и ценные сведения, и хороший обед.

Тяжело отдуваясь, торговец забрался на второй этаж, опустился за столик рядом с Дао Ганем и заказал себе подогретого вина.

– Тяжко приходится! – пропыхтел торговец, обращаясь к Дао Ганю. – Чуть подмокнет товар, тут же отдают тебе обратно. А у меня, между прочим, печень слабая! – Тут он расстегнул шубу и положил руку на живот, показывая, где именно у него находится слабая печень.

– Ну, не знаю, не знаю, – немедленно подхватил Дао Гань, – кому тяжко, а кому и не очень! Мне вот, например, удалось обеспечить себя рисом на долгое время, а знаешь, за сколько? – по сто медяков за доу!

– Сто монет?! – недоверчиво воскликнул купец.