Стихи были не очень известны, скорее всего, госпожа Го просто слышала где‑то двустишие. Или она действительно знала все стихотворение наизусть? Судья нахмурился – сам он не признавал любовной лирики, отдавая предпочтение назидательным и нравоучительным стихам. Однако это стихотворение почему‑то глубоко затронуло его, и судья почувствовал, как что‑то доселе неведомое открывается ему в этих строчках.

Судья Ди встал, протер лицо горячим полотенцем и сел за стол. Вернувшийся староста застал его глубоко погруженным в чтение официальных бумаг.

Судья оторвался от стола. Он заметил, что начальник выглядит несколько растерянным.

– Что случилось? – спросил судья.

– Ваша честь, – староста приставов нервно подергивал себя за кончики усов, – госпожа Лу отказывается явиться в суд!

– Что?! – вскричал судья. – Что значит – отказывается? Как она смеет?!

– Она сказала, что никуда не пойдет, пока ей не вручат повеление, написанное красной тушью. – Судья не ответил, и начальник торопливо продолжал: – Она выгнала меня, да еще подняла шум на всю округу, так, что вокруг собралась целая толпа. Она кричала, что нет такого закона, по которому можно без причины вызвать в суд честную женщину. Я было схватил ее, но она вырвалась, а толпа закричала, чтобы я оставил ее в покое. Я счел за лучшее вернуться и рассказать вам об этом.

– Ничего, будет ей повестка, – сказал судья сквозь зубы, взял кисточку, быстро написал повестку и отдал ее старосте со словами: – Можешь взять четверых людей себе в помощь, чтобы привести ее в суд!

Начальник торопливо поклонился и выбежал.

Судья Ди ходил по кабинету большими шагами. Что эта женщина о себе мнит! Судья вдруг поймал себя на мысли о своих собственных женах. Несомненно, ему повезло. Старшая его жена – великолепно образованная женщина, дочь ближайшего друга его отца; между ними всегда было глубокое взаимопонимание, и в трудные минуты она поддерживала его, как никто. Их сыновья – постоянный источник радости, и судья по праву гордился ими.

Вторая жена судьи пусть не столь образованна, но она красива, по‑житейски очень умна и вдобавок прекрасная хозяйка, и ее дочь унаследовала все эти качества. Третью жену судья взял в Пень‑лай, где служил в первый раз на официальной должности. Она была служанкой в его доме и прислуживала его старшей жене; та быстро привязалась к ней и упросила мужа взять ее в семью. Вначале судья отказывался, полагая, что скоро ее чувство остынет, но понял, что хорошенькая служанка действительно по‑настоящему привязалась к нему, и сдался. И ему не пришлось жалеть: девушка была просто прелестна. И к тому же теперь их стало четверо, и они могли играть в домино – любимую игру судьи Ди.

Сейчас судью пронзила мысль, что небогатая развлечениями жизнь в Бэйчжоу, должно быть, уже наскучила его женам. Скоро Новый год, сказал он себе, и нужно будет придумать для них какие‑нибудь хорошие подарки.

Он приоткрыл дверь и вызвал слугу.

– Мои помощники еще не вернулись?

– Нет еще, ваша честь, – ответил слуга. – Они разговаривали с господином Чжу Да‑юанем, а потом вместе с ним ушли.

– Вели подать лошадь, – приказал судья. Он решил, пока его помощники собирают информацию по убийству Ланя, съездить к Бань Фэну, а на пути проехать мимо писчебумажного магазина и узнать, не появился ли Е Дай. Судья не мог избавиться от тревоги: такое долгое отсутствие – явно не к добру.

Глава тринадцатая

Судья беседует с торговцем древностями; он узнает, что лак для мебели разъедает кожу

Судья Ди остановил лошадь у писчебумажной лавки. В дверях стоял мальчик‑слуга, и судья велел ему позвать Е Биня.