На этом судья Ди закончил речь и закрыл заседание.

Глава семнадцатая

Судья Ди объясняет жуткое убийство; он догадывается, что должна означать фигурка кошки

Дао Гань наполнил чашку судьи, и, смакуя ароматный горячий чай, судья Ди говорил:

– Чжу Да‑юань был снаружи одним, но внутри – совсем другим. Он казался веселым, добрым человеком, прекрасным охотником, он притягивал к себе людей, и вы искренне привязались к нему. Но его душа источена болезнью, и он знал об этом, а это сознание терзало его еще сильнее! Сегодня мне посчастливилось застать его врасплох. Если бы он не убил десятника, я еще вчера поделился с вами своими подозрениями, и мы бы вместе пошли к нему. Но просить вас вести себя так, как будто вы ничего не знаете, я не мог, поэтому я решил услать вас с ним из города. Ведь я и сам выдал бы себя при нем…

– Если бы только знать заранее! – прорычал Ма Жун. – Я бы задушил этого ублюдка собственными руками!

Судья кивнул, но не ответил. Повисла тяжелая тишина.

Наконец Дао Гань спросил:

– Ваша честь, а когда вы поняли, что это не жена Баня?

– Когда!.. Я должен был понять это с самого начала! – простонал судья. – Ведь это же было очевидно!

– Очевидно? Почему? – спросил Дао Гань.

– Ее кольцо! – ответил судья Ди. – На экспертизе Е Бинь заметил, что из кольца вынули рубин. Но если убийце нужен был камень, он мог бы просто снять кольцо с тела!

Дао Гань со всей силы хлопнул себя ладонью по лбу.

Судья между тем продолжал:

– Это была его первая ошибка, которую я пропустил. Но ведь была еще одна вещь, и уж тут‑то я мог бы понять! Помните, – на ногах не было обуви!

Ма Жун кивнул.

– Ну конечно, – воскликнул он, – белье ведь женщины носят просторное, и не разберешь, подходит оно или нет, но обувь! Обувь – совсем другое дело, она же шьется на определенный размер!

– Именно, – сказал судья. – Убийца знал, что оставлять обувь Бань нельзя, тогда каждый увидел бы, что она не подходит по размеру. Но и просто так снять с тела ботинки он побоялся, потому что тогда бы мы догадались, зачем он это сделал. И он поступил умно: снял с тела все – и одежду и обувь – чтобы отвлечь наше внимание от важной детали! – Судья горько вздохнул. – И ему это удалось! Впрочем, после этого он совершил еще одну ошибку, которая и навела меня на подозрение. Чжу помешан на рубинах, он и подумать не мог о том, чтобы оставить камни в доме Баня, и, когда Бань Фэн сидел в тюрьме, забрался в спальню и вынес браслеты. Он прихватил еще несколько платьев, и вот тогда я догадался, что жена Баня жива: ведь сначала он не знал, где она прячет браслеты, и не взял их, а потом узнал. Кто мог ему сказать? Только сама Бань! И вот тогда я вспомнил о кольце и понял, зачем ему понадобилось снимать с тела одежду. Единственный человек, который мог бы обнаружить, что это тело посторонней женщины, – это Бань Фэн. Но Чжу рассчитывал, – и снова правильно, – что к тому времени, как Баня выпустят из тюрьмы, тело уже положат в гроб.

– А когда вы начали подозревать Чжу Да‑юаня? – спросил молчавший все это время Цзяо Дай.

– Только после моего последнего разговора с Банем. Сначала я подозревал Е Дая.