– Красивый посох, – со знанием дела одобрил судья. – Крапчатый бамбук – большая редкость на юге.

– Это правда, – просиял Ку. – Замечательно глянцевит. Но крапчатый бамбук слишком тонок для посоха, и поэтому мне пришлось связать два стебля воедино. – Затем, понизив голос, он продолжил: – Я присутствовал на суде. И то, что вашей чести удалось выяснить, меня очень обеспокоило. Это ужасно! Моя жена опозорила меня и всю мою семью.

– Не надо спешить с выводами, господин Ку, – заметил судья Ди. – Недаром я особо подчеркнул, что личность женщины еще не установлена.

– Я глубоко ценю предусмотрительность вашей чести, – поспешно проговорил Ку, покосившись на Ким Сона и старшину Хуна.

– Известен ли вам этот носовой платок? – спросил судья.

Ку мельком глянул на вышитый кусочек шелка, который судья Ди достал из рукава.

– Разумеется. Это один из платков, подаренных мною моей жене. Где вы нашли его, ваша честь?

– На обочине дороги возле заброшенного храма, – ответил судья Ди. – Я полагаю… – Вдруг он замолчал, спохватившись, что забыл выяснить у настоятеля, когда и по какой причине запустел заброшенный храм. – А вы, – обратился он к Ку, – вы что‑нибудь слышали о том храме? Ходят слухи, что в нем водятся привидения. Это, конечно, совершеннейшая чепуха. Но если по ночам там кто‑то бывает, я должен обратить на это внимание; не исключено, что некие нечестивые монахи из Храма Белого Облака тайно занимаются чем‑то зловредным. Это объяснило бы появление покойного монаха возле усадьбы Фана – весьма вероятно, что он направлялся в храм! Да, лучше всего мне вернуться в Храм Белого Облака и расспросить об этом Хой‑пена или самого настоятеля. Между прочим, настоятель поведал мне о благочестивом деле, совершенном вами. Освящение назначено на завтрашнюю ночь. Я с удовольствием посмотрю на это действо.

Ку низко поклонился. Затем молвил:

– Ваша честь, этот никак невозможно, чтобы вы уехали, не откушав со мной хоть чего‑нибудь! Здесь, на конце причала, есть вполне приличное заведение, которое славится своими вареными крабами. – И, обратившись к Ким Сону, сказал – Продолжайте. Вам известно, что нужно сделать.

Судье необходимо было вернуться в Храм Белого Облака, но и беседа с господином Ку, подумал он, может оказаться весьма полезной. Отправив Хуна обратно в управу, он последовал за судовладельцем.

Смеркалось. Когда они вошли в изящную беседку, слуги уже зажигали цветные фонарики, свисавшие с карнизов. Устроившись возле крытой красным лаком балюстрады, где их приятно овевал вечерний бриз, долетавший от устья реки, они любовались веселыми огоньками, засветившимися на лодках, которые сновали вверх и вниз по течению.

Слуга поставил на стол большое дымящееся блюдо красных крабов. Ку выбрал несколько штук, вскрыл и подал судье. Тот подцепил кусочек белого мяса серебряными палочками, обмакнул в сосуд с красным соусом и признал, что это очень вкусно. Наконец, осушив малую чарку янтарного вина, он обратился к Ку:

– Судя по вашим словам, вы, кажется, совершенно уверены, что на подворье Фана была именно ваша супруга. Я не хотел обращаться к вам со столь щекотливым вопросом в присутствии Ким Сона, но есть ли у вас причины подозревать ее в неверности?

Ку нахмурился. Помолчав, он ответил:

– Это была ошибка, ваша честь, жениться на женщине совершенно не моего круга.