|
– И вы действительно так счастливы, как это кажется со стороны? – робко спросила Джослин. – Я сомневалась в том, что среди людей с нашим положением бывают счастливые браки. – Какой ты стала циничной, – вздохнула леди Лора. – Да, дорогая, мы с Дрю счастливы. О, у нас были ссоры – такое случается у всех супружеских пар. Но та любовь, которая соединила нас в юности, с годами стала только крепче. Джослин дрожащим голосом проговорила: – И вы считаете, что моя мать меня действительно любила? – Я в этом уверена. Незадолго до своей смерти Клео написала мне письмо. Только потом я поняла… поняла, что она со мной прощалась. – Лора судорожно вздохнула. – Она написала, что больше всего жалеет о том, что лишилась тебя и никогда не увидит, как ты взрослеешь. Она прислала тебе подарок, но я не решилась его передать. Ты ведь всегда отказывалась говорить о матери, и я не хотела рисковать, боялась, что ты расстроишься. Как жаль, что мне не хватило ума понять, что происходит на самом деле! Она встала и протянула Джослин руку. – Пойдем. Пора сделать то, что надо было сделать уже давно. Глава 33 Джослин молча поднялась следом за теткой в ту спальню, которую супруги Киркпатрик занимали всякий раз, когда приезжали в Лондон. Они всегда спали в одной постели в отличие от большинства супружеских пар своего круга. Видимо, это следовало считать еще одним доказательством того, что брак может быть счастливым. Леди Лора открыла шкатулку с драгоценностями, извлекла оттуда небольшую – размером меньше ладони – плоскую овальную коробочку из перегородчатой эмали и вручила ее Джослин. Это оказался футляр с миниатюрой удивительно тонкой работы. Дрожащие пальцы Джослин с трудом справились с замочком. Наконец коробочка открылась. Внутри оказалось миниатюрное изображение золотоволосой молодой жен шины – удивительной красавицы с карими глазами. В рамку напротив портрета был вставлен пергамент, на котором изящным почерком были выведены слова: «Моей дочери Джослин со всей моей любовью». Рука Джослин судорожно сжала коробочку – лицо матери вызвало целый поток воспоминаний. Они играют в саду – и мать надевает ей на голову венок из цветов Она, восторженно улыбаясь, сидит у матери на коленях, и они скачут верхом по холмам, окружающим Чарлтон Эбби. Они играют в гардеробной, полной кружев и шелков, и мать совсем не сердится на Джослин за то, что она случайно испортила новую шляпку… По щекам Джослин заструились счастливые слезы: она открыла сердце добрым воспоминаниям, отринутым вместе с невыносимой болью разлуки и разочарования. Мать любила ее! Она уехала, но помнила о дочери, она страдала от разлуки не меньше, чем Джослин! Леди Лора молча обняла ее за плечи и дала выплакаться. Когда слезы наконец иссякли, Лора спросила: – Теперь ты лучше понимаешь свою мать? Джослин кивнула. – Не знаю, заживут ли мои раны полностью, но я хотя бы поняла, где они находятся и почему появились. – Мне побыть этим вечером с тобой? Я вполне могу отказаться от званого обеда. – Я хотела бы остаться одна. Мне надо о многом подумать. – Джослин вздохнула. – Может быть, теперь я смогу разобраться в собственной жизни. – У вас с Дэвидом сложности? – Боюсь, что да. И все очень серьезно. – Он очень похож на Эндрю, моя милая, – заметила леди Лора. – Если ты сделаешь ваш брак настоящим, Дэвид никогда тебя не подведет. – Возможно, уже поздно. – Джослин не захотела вдаваться в подробности и заговорила о другом: – Вам придется переодеться, – Она указала на платье тети. – Я залила его слезами. – Ничего страшного. Зато ты наконец то избавилась от своих заблуждений, – сказала леди Лора, вызывая свою камеристку. |
