|
Возможно, Джослин чувствовала, что Дэвида влечет к ней, во всяком случае, она старалась держать его на расстоянии. День проходил за днем, и в середине августа Дэвид начал сомневаться в том, удастся ли ему удержать Джослин. Вскоре аристократы вернутся в Лондон, и тогда она, конечно же, подаст иск о признании их брака недействительным. Дэвид чувствовал: если к этому моменту она не изменит свое решение, то потом будет уже слишком поздно. Он потеряет то, чем никогда по настоящему не обладал – несмотря на то что она явно получает удовольствие от его общества. В один из теплых дней они захватили с собой книги и отправились в беседку в дальнем конце сада. Туда же им подали ленч, так что они могли бы до обеда просидеть в беседке. Погладив Исиду, сидевшую рядом, Джослин спросила: – Дэвид, еще кофе? – Да, пожалуйста. Он наблюдал, как она наливает кофе в чашки. Ему мучительно хотелось склониться к ней и прикоснуться губами к ее изящной шейке, хотелось провести ладонью по ее чудесным волосам. По мере выздоровления Дэвиду становилось все труднее скрывать от Джослин подобные желания. Тут он снова вспомнил о том, что Салли и Йен Кинлок решили обвенчаться. Узнав об этом, Дэвид искренне изумился. Он до сих пор не мог поверить, что Салли удалось найти такого прекрасного мужа, как доктор Кинлок. А вот Джослин совершенно не удивилась, когда узнала о предстоящем венчании. Она улыбнулась и приказала подать шампанского – чтобы поднять тост за жениха с невестой. Дэвид смотрел на хирурга и не узнавал его – тот очень изменился. Впрочем, любовь сотворила чудо не только с Йеном, но и с Салли. Глядя на счастливых влюбленных, Дэвид радовался за них и в то же время завидовал им… С улыбкой взглянув на Джослин, он заметил: – Кинлок будет не просто прекрасным мужем для Салли. Я все думаю о том, что очень удобно иметь в качестве родственника такого прекрасного доктора. Она весело рассмеялась: – Я тоже об этом подумала. Надеюсь, и я смогу пользоваться его услугами. Вы ведь одолжите мне его, если со мной что нибудь случится? Дэвид отвел глаза, слова Джослин почему то напомнили ему о том, что она не намерена оставаться его женой. И тут он увидел Дадли, приближавшегося к ним в сопровождении высокого и очень серьезного мужчины. Майору сначала показалось, что дворецкий чем то недоволен, но он тотчас же вспомнил о том, что Дадли хмурится почти всегда. Подойдя к беседке, дворецкий сказал: – Прошу прошения, леди Джослин, но этот человек утверждает, что у него чрезвычайно срочное дело к майору Ланкастеру. Видимо, высокий незнакомец обладал редкостным даром красноречия, иначе Дадли не провел бы его в сад без предварительного доклада. Дэвид пристально посмотрел на визитера, но убедился только в том, что впервые его видит. Незнакомец шагнул вперед и поклонился леди Джослин. – Извините, что я вас побеспокоил, но у меня срочное дело к майору Ланкастеру. – Он устремил на Дэвида пристальный взгляд – Вы Дэвид Эдвард Ланкастер, родившийся в Уэстхольме в графстве Херефорд? Майор насторожился. Столь официальное вступление не обещало ничего хорошего. – Да, это я, – кивнул он. – Простите за резкость, но какое вам до этого дело? – Позвольте представиться. Меня зовут Джеймс Роули. Возможно, вы не помните моего имени, но Роули представляли интересы вашей семьи на протяжении трех поколений. Ему следовало бы догадаться, что этот субъект – адвокат. Стараясь не взорваться, Дэвид проговорил: – Надо полагать, мои братья узнали, что я при смерти, и поручили вам удостовериться в том, что это счастливое событие произошло. Можете сообщить братьям, что им не повезло. Мое здоровье теперь в полном порядке, и я не имею намерения в ближайшем будущем порадовать их своей смертью. Я могу надеяться на то, что они хотя бы лет на двадцать оставят меня в покое? Поверенный в смущении пробормотал: – Но у меня совсем другое дело. |
