– Пять «черных акул»? – переспросил Тимашук. – На прошлом допросе вы этого не сказали.

– Вы не спрашивали.

– Вы уверены, что ваши товарищи подтвердят то, что вы сейчас сказали?

– Почему нет? Конечно, подтвердят. Особенно если вы будете расспрашивать их так же вежливо, как меня.

Подполковник Тимашук потянулся за сигаретой. Но сигарет не было, пустая пачка «Мальборо» валялась на верстаке. И это мелкое житейское обстоятельство вдруг воспринялось как дурной знак.

* * *

Пять «черных акул».

Если он не врет…

* * *

– Вы сказали – пять «черных акул», – повторил Тимашук. – Можете уточнить тип вертолетов?

– Ка‑50.

– Ка‑50 или Ка‑52?

– Ка‑50.

– В чем разница между ними?

– Вы меня проверяете? Или сами не знаете?

– Отвечайте на вопрос.

– Экипаж на «пятидесятых» – один человек. На Ка‑52 – двое.

– Вооружение?

– Ракеты «воздух – воздух».

– Сколько штук?

– Шесть. По три с каждой стороны.

* * *

Не врет.

* * *

Тимашук понял, что нужно срочно менять тактику допроса. Так он ничего не добьется. Он раскрыл кейс и извлек из бокового кармана небольшой шприц‑тюбик.

Показал Пастухову:

– Знаете, что это такое?

– Догадываюсь.

– Что же это?

– Сыворотка правды. Пентанол или скополамин.

– Правильно, – подтвердил Тимашук. – Но не совсем. Мы называем это – «Ангельское пение». Все сыворотки правды парализуют волю. Этот препарат – тоже. Но главное – он полностью раскрепощает подкорку. В основе, конечно, наркотики. Укол действует полчаса. После этого человек возвращается в реальность. Что с ним было, не помнит. При одной дозе – без последствий. Вторая доза растормаживает подсознание на более глубоком уровне. Но после этого человек превращается в олигофрена.

Навсегда.

Тимашук замолчал, давая возможность клиенту усвоить сказанное. Пастухов с хмурым интересом рассматривал шприц‑тюбик.

– Мы обойдемся одной дозой, – успокоил его Тимашук. – Вы же не будете включать внутренние тормоза?

– Не буду, – пообещал Пастухов. – А мы не можем обойтись без этого пения?

– Нет. У меня очень мало времени. Я вам уже об этом сказал. Хочу предупредить еще об одном. Таких тюбиков у меня всего три. А вас пятеро. Так или иначе, но я узнаю то, что мне нужно. Троим повезет. Двоим – нет. Мне придется применить к ним не столь утонченные методы допроса. Я хотел бы этого избежать.

– Я тоже, – сказал Пастухов. – Работайте, подполковник. Делайте свое дело.

Тимашук вызвал Сивопляса. С его помощью широкой лентой скотча надежно связал клиенту ноги, а руки, освобожденные от браслеток, примотал к подлокотникам.

Объяснил:

– Необходимая предосторожность. На разных людей «Ангельское пение» действует по‑разному. Бывают и всплески физической активности.

– Мне остаться? – спросил Сивопляс. – Чтобы на всякий случай ничего.

– Нет. Жди за дверью. Понадобишься – позову.

Сивопляс вышел. Тимашук обнажил левую руку Пастухова, смочил носовой платок «Блэк лэйблом» и протер кожу. Умело ввел в вену иглу и выдавил из тюбика мутноватую жидкость. Вновь протер место укола. Повернул голову, увидел рядом, очень близко, глаза Пастухова. И невольно отшатнулся.

Это были глаза рыси.