Флинт отправился в конференц‑зал и доложил о последних событиях.

– Я же вам сказал… – начал начальник, но, махнув рукой, бессильно опустился на стул. – Значит, теперь играем по другим правилам.

К аналогичному заключению пришли и близняшки, хотя и не сформулировали его именно так. Когда Уилт осторожно прошел прихожую и направился в кухню, они завизжали от радости.

– Папина сосиска сикает вперед. А мамина пиписка чуть‑чуть наоборот! – хором пропели они к великому изумлению террористов.

– Фу, какое безобразие! – возмутилась миссис Де Фракас, имея в виду девчонок, а равно и их папу. Уилта миссис Де Фракас и одетого‑то не любила, а голого так вообще возненавидела. Мало того, что по милости этого негодяя ей пришлось напиться жуткой отравы и теперь голова такая, словно ей долго играли в футбол, а все водопроводные и водосливные части организма словно огнем горят. Так он еще в открытую демонстрирует свой окаянный отросток, которым когда‑то помог четырем препротивнейшим девчонкам попасть в этот и без того грешный мир. Для миссис Де Фракас все это было вопиющим противоречием привычному укладу, стилю жизни. Она тут же отбросила всякую осторожность.

– Я не собираюсь находиться в одном доме с голым мужчиной! Не надейтесь! – сказала миссис Де Фракас и пошла прочь из кухни.

– На место!!! – заорал Баггиш. Но миссис Де Фракас совсем потеряла страх и продолжала идти. – Еще шаг, и я стреляю!!! – взревел он.

Миссис Де Фракас насмешливо фыркнула и пошла дальше. Баггиш поднял пистолет. Уилт с близняшками как молния вылетел из кухни. Дверь подвала была открыта. Они нырнули туда, скатились по лестнице вниз, поскользнулись на рассыпанном горохе и наконец приземлились на кучу угля.

Наверху прогремел выстрел, за ним последовал глухой удар. Хлопнула дверь в подвал, и миссис Де Фракас, врезавшись в нее, рухнула на пол.

Уилт ждать не стал. Больше слышать выстрелы он не желал. Вскарабкавшись на верхушку кучи, он изо всех сил уперся плечом в железную дверь крышки люка, который вел из подвала на улицу. Уголь по ночам стал осыпаться, но крышка поддалась, и снаружи показалась Уилтова голова. Он откинул крышку, одну за другой вытащил из подвала девчонок и снова закрыл люк. Какое‑то мгновение он соображал: куда деваться? Справа – окно кухни, слева – дверь… ага, вон мусорные баки, а главное, бункер для компоста. Впервые в жизни Уилт смотрел на него с любовью. Неважно, что там, в бункере, главное, места хватит всем, и построен он благодаря упорству санэпидемстанции из «альтернативного дерева», то есть из бетона. Уилт достаточно долго простоял в нерешительности, затем подхватил близняшек, рванул к бункеру и опустил их внутрь. Затем тоже прыгнул в бункер и накрыл детей собой.

– Ой, папочка, как здорово! – пропищала Джозефина, поднимая из мусора физиономию, вымазанную тухлыми помидорами.

– Замолкни! – буркнул Уилт и ткнул ее носом обратно в помидоры. Тут он подумал, что если кто из террористов выйдет из кухни через черный ход, то обязательно заметит их. И Уилт стал закапываться в вонючую гниль из капустных листьев, рыбьих хвостов и прочих домашних отходов. В конце концов нельзя было понять, где кончается мусор и начинается Уилт с детьми. Где‑то под толстым слоем протухшего мусора снова запищала неугомонная Джозефина:

– Как тут тепло‑о‑о!

– Станет горячо, если не захлопнешь свою варежку, – прошипел Уилт, тут же пожалев, что открыл рот. Но было уже поздно туда попала яичная скорлупа и еще какая‑то гадость, явно уже повидавшая пылесос изнутри. Пока Уилт отплевывался, в доме началась беспорядочная стрельба. Террористы палили в темноту подвала наугад.