сознание этой скромной документацией, бросаю ее в пылающий камин.

     - Все было бы прекрасно, если бы  вы  могли  ликвидировать  таким  же

образом и себя, - замечает шеф, следя за игрой языков пламени. - Только вы

едва ли решитесь на это, так что и в этом случае мне придется вам помочь.

     - Вы даже не  смогли  оценить  должным  образом  моего  жеста:  я  не

притронулся к вашим деньгам...

     - Настоящая деталь  не  меняет  характера  вашего  поступка.  Это  же

форменный грабеж, приятель. А на острове каждое ограбление наказывается со

всей строгостью закона. И особенно здесь, в Сохо.

     - Боюсь, что Марк больше никогда не будет готов к вашим  услугам.  По

технической причине.

     - Это вы его ликвидировали, Питер? - бросил на  меня  гневный  взгляд

Дрейк.

     - Для любого дела найдутся подходящие люди, - отвечаю я туманно.

     - Действительно. Люди найдутся и для вас.

     - А вы о себе не подумали? - задаю я вопрос, вороша каминными щипцами

обгоревшие остатки  документов.  -  Вы  конченый  человек,  мистер  Дрейк.

Несмотря на всю вашу опытность, вы не  смогли  усвоить  одно  элементарное

правило, согласно которому мелкий гангстер должен знать свое  место  и  не

тягаться с особами поважнее его...

     Обрываю   свое   нравоучение,   уловив   быстрое   движение   Дрейка.

Воспользовавшись тем, что я переключил  свое  внимание  на  манипуляции  с

каминными щипцами, он не упускает возможности  нажать  на  кнопку  звонка,

монтированного в край стола. В ответ на эту вольность и, чтобы пресечь  ее

повторение, я прицеливаюсь и попадаю в него, правда  не  из  пистолета,  а

кулаком. Рыжий валится на ковер и застывает в неподвижности.

     Поздно. Кто-то с силой нажимает на ручку двери, я уверен, что это Ал,

возможно, в компании с Бобом.  Наконец  ручку  оставляют  в  покое,  чтобы

обрушить на дверь град ударов, намереваясь в конечном счете ее одолеть.

     Я бросаюсь к одному из двух окон. Давно уже пора  узнать,  что  же  в

конце концов скрывается за этими вечно задернутыми  шторами.  Оказывается,

они скрывают унылый, уже окрашенный в темные тона  пейзаж  заднего  двора.

Открываю или, точнее, поднимаю окно, потому что в старых лондонских  домах

рамы поднимаются вверх, как в старых железнодорожных  вагонах.  Расстояние

от окна до земли, вероятно, около четырех метров и, поскольку двор выложен

плитами, то этого вполне достаточно, чтобы сломать себе ногу,  но  в  моем

распоряжении оказывается водосточная труба и я, недолго думая, хватаюсь за

нее и начинаю спускаться вниз, пока не чувствую под ногами землю.

     Маленькая дверца ведет в подвальное помещение,  а  оттуда,  вероятно,

выход на Дрейк-стрит, но в данный  момент  Дрейк-стрит  меня  особенно  не

интересует,  я  иду  на  риск  и,  перебравшись  через  каменную   ограду,

оказываюсь в соседнем дворе, а потом через узкий  проход  выскальзываю  на

улицу, параллельную Дрейк-стрит.