— И в ту ночь никто не видел машину?

— Только машину доктора Клоуда, который ездил по делу в направлении Миддлингэма. Я думаю, что если бы в машине была незнакомая женщина, то ее заметили бы.

— Ей необязательно быть незнакомой, — медленно произнес Пуаро. — Любой, даже если он и не слишком пьян, может не узнать хорошего знакомого за тысячу ярдов. В особенности если тот одет непривычно.

Спенс внимательно посмотрел на Пуаро.

— А смог бы этот молодой Пиврс, к примеру, узнать Линн Марчмонт? Ведь ее не было здесь несколько лет.

— Линн Марчмонт в это время была со своей матерью в Уайт-хаусе, — ответил Спенс.

— Вы уверены?

— Миссис Лайонел Клоуд — известная вам рассеянная жена доктора — утверждает, что звонила Линн в десять минут одиннадцатого. Розалин Клоуд была в Лондоне. Ну, а миссис Джереми… Вообще-то я никогда не видел ее в брюках, и она не пользуется косметикой. К тому же она не молода.

— О, mon cher, — Пуаро наклонился вперед. — В полутьме, когда улица едва освещена, а лицо женщины покрыто толстым слоем косметики, разве можно определить, молодая она или нет?

— Послушайте, Пуаро, — спросил Спенс, — к чему вы клоните?

Пуаро, откинулся назад и полузакрыл глаза.

— Брюки, твидовое пальто, оранжевый шарфик на голове, толстый слой косметики, оброненный тюбик губной помады — все это наводит на размышления.

— Вы, видимо, считаете себя дельфийским оракулом, — проворчал суперинтендант. — Не скажу, что я знаю, что это был за оракул. Наверное, похож был на нашего Грейвса, от которого полиции толку мало, но который ходит, задрав нос. Может, у вас еще есть какие-нибудь загадочные пророчества, месье Пуаро?

— Я вам уже говорил, — заметил Пуаро, — что все это дело фальшиво с начала до конца. В качестве примера я ссылался на то, что и с убитым все не так. Он мало чем напоминал Андерхея, который был явно эксцентричной, рыцарской личностью, старомодной и консервативной. Человек же в «Олене» был вымогателем, отнюдь не рыцарской, старомодной и консервативной личностью, и совсем не эксцентричной. Следовательно, он не мог быть Андерхеем, потому что люди не меняются. И самым интересным было то, что Портер назвал его Андерхеем.

— Наведя вас на миссис Джереми?

— Сходство привело меня к миссис Джереми. Определенные, очень характерные черты лица, трентонский профиль. Если использовать игру слов, то Чарльз Трентон в качестве покойника — на своем месте. Но до сих пор есть вопросы, требующие ответов. Почему Дэвид Хантер с такой готовностью дал себя шантажировать? Неужели он — из тех людей, которые легко поддаются вымогательству? Каждый, знающий его, категорически скажет — нет. Следовательно, поведение Дэвида тоже не соответствует его характеру. Затем у нас еще есть Розалин Клоуд. Ее поведение вообще непонятно. Причем я очень хотел бы знать: почему она боится? Почему она думает, что с ней обязательно что-то случится, если рядом не будет ее брата, готового ее защитить? Кто-то или что-то держит ее в таком страхе, который заключается не в том, что она опасается потерять свое состояние, а гораздо в большем. Она боится за свою жизнь…

— О боже, месье Пуаро, вы же не думаете…

— Нам стоит помнить, Спенс: мы, как вы только что сказали, снова там, с чего начали. Иными словами, семья Клоудов снова там, где и была. Роберт Андерхей умер в Африке. И жизнь Розалин Клоуд стоит между ними и состоянием Гордона Клоуда…

— Вы серьезно думаете, что один из них способен на это?

— Я уверен в этом.