– Так что, может быть, прошвырнемся по видеосалонам и поищем твой фильм, пока они не закрылись?

– А как же «Милашка из Гонконга»?

– В другой раз. Сейчас не хочется.

– Не хочется? – Бакли ухмыльнулся. – А ты чем тут до меня занимался? Балду гонял? Рукоблудничал?

Йен слабо усмехнулся.

– Ну вот, ты и поймал меня за руку. Давай, поехали. – Он обнял Бакли за плечо и подтолкнул его к двери.

– И куда мы поедем? Большинство видеосалонов закрываются в девять.

– Значит, у нас есть еще полчаса. А магазины грампластинок работают до одиннадцати.

– Ты настоящий друг.

Они вышли на улицу. Йен запер дом, а Бакли забрался в свою «птичку» и завел двигатель. Перегнувшись через сиденье, открыл пассажирскую дверь:

– Запрыгивай, напарник.

Эмерсон сел и пристегнул ремень безопасности.

Машина, под жуткий визг тормозов, сдала назад, а потом полетела по жилой улице в сторону Залива. Бакли вставил кассету. «Лед Зеппелин», «Дома святых».

– Почему во всех фильмах люди нашего возраста обязательно слушают соул или ритм-н-блюз? – задал вопрос Бакли. – Они что, думают, что все мы, белые мальчики из среднего класса, такие любители чилаута, что всю жизнь сидели и слушали этот гребаный мотаун?

– Ни за что. – Йен ухмыльнулся. – Мы же были рокерами.

– Мы и сейчас рокеры! – Бакли подкрутил звук, и гитара Джимми Пейджа ударила по барабанным перепонкам. – Метал!

– Возможно, это были единственные песни, на которые можно было получить права, – прокричал Йен.

– Что?

– На гребаный мотаун.

– Что?

– Проехали! – Йен помотал головой, показывая, что то, что он сказал, не так уж и важно. Было очевидно, что Бакли его не слышит, а соревноваться с уровнем громкости стереодинамиков он не мог.

Через несколько минут песня закончилась. Бакли приглушил звук и посмотрел на Йена.

– Ты знал мальчика? – спросил он.

– Какого мальчика? – Эмерсон непонимающе посмотрел на друга.

– Самоубийцу.

– Самоубийцу? Я ничего не слышал.

– Не слышал?.. Твою мать, у тебя вата в ушах или как?.. Студент-географ. Сиганул ласточкой с крыши факультета общественных наук. Ты что, действительно не видел «скорую», копов и все такое?

– Я весь день был в Нельсон-холле, – покачал головой Йен.

– О нем говорят во всех новостях. Не понимаю, как ты мог это пропустить.

– Сейчас я вспоминаю, что многие на лекциях говорили что-то про смерть…

– Боже, это нечто!.. На аудиторию бомба свалится, а ты и не заметишь.

– А чего ты ждешь от рассеянного профессора?

Они проехали по Бульвару, и Бакли едва успел проскочить на желтый свет.

– Ну, с чего начнем?

– «Блокбастер мьюзик»?

– Согласен.

Они повернули направо по Первой улице, а потом налево на Уайт-Оук и поехали вдоль кампуса, направляясь в магазин. С этой стороны, в отличие от восточной части кампуса, не было ни буферных зон, ни умиротворяющих изысканных домов в колониальном стиле из красного кирпича, окружавших Университет, ни кованых ворот, закрывающих подъездные пути. Университет просто возник на обочине загруженной улицы, возвышаясь над небольшим торговым центром.

Пока они ехали, Йен смотрел на него из окна. Парковка была заполнена, свет фонарей отражался от блестящего металла.