– Он погиб, – сказал он тихо. – Его ранило во время атаки, и во время урагана он умер.

Уайетт не знал, как ему отреагировать на это. Сказать, что он сожалеет, было как‑то нелепо, и он не сказал ничего.

– Он был хорошим парнем, – продолжал Мэннинг. – Не скажу, что у него мозги хорошо работали, но в трудных ситуациях на него можно было положиться. Можно сказать, что это я убил его. Я его втравил в это дело.

– Каким образом? – спросил Уайетт.

– Мы были в Конго, – стал рассказывать Мэннинг. – Мы оба работали у Чомбе. Наемниками. Когда мы почти отработали свое, мне подвернулась возможность заработать здесь. Я пригласил Фуллера в компанию. Он сразу согласился, условия были больно заманчивыми. – Он помолчал. – Кому это нужно, когда ты мертв? Но таковы условия игры.

– А что вы теперь собираетесь делать?

– Здесь дело идет к концу. Джулио попросил меня остаться, но я не думаю, что он действительно этого хочет. Зачем ему здесь белый? Он сам тут будет разбираться со своими. А я слышал, что кое‑какая работенка есть в Йемене. Подамся туда, наверное.

– Господи, вы бы могли найти более безопасный способ зарабатывать деньги! – воскликнул Уайетт.

Мэннинг сказал мягко:

– Вы меня, я вижу, как следует не поняли. Конечно, мне платят за то, что я сражаюсь, всем солдатам платят. Но я выбираю, за кого мне сражаться. Вы что думаете, что я стал бы это делать ради Серрюрье?

Уайетт хотел извиниться, но, к его облегчению, появился Доусон и взволнованно сообщил:

– Эй, Дейв, есть кое‑что интересное для вас. Один парень – ну, из тех, кто пришел с Негрито, – говорит, что там какая‑то американка. Так я его понял во всяком случае. Что у них тут за язык, черт возьми!

Уайетт резко повернулся.

– Где этот парень?

– Вон, только что кончил говорить с Фавелем.

Уайетт ринулся к указанному Доусоном человеку и схватил его за руку.

– Это вы видели американскую женщину на Негрито? – выпалил он на местном наречии.

Человек повернул к Уайетту изможденное лицо и покачал головой.

– Нет, мне говорили. Я ее не видел.

– Где это было?

– За дорогой на Сен‑Мишель, ниже по долине.

Уайетт не отставал от него.

– Можешь показать на карте?

Солдат устало кивнул и покорно пошел за Уайеттом. Склонившись над картой, он ткнул в нее свой черный палец.

– Примерно здесь.

Сердце Уайетта упало. Джули не могла оказаться так далеко в долине Негрито. Они же двинулись по прибрежной дороге. Он забросал солдата вопросами:

– А женщина молодая? Какого цвета волосы? Высокая?

Тот тупо смотрел на Уайетта и молча моргал глазами. Доусон вмешался.

– Послушайте, Уайетт. Этот малый измотан, он еле стоит на ногах, – он протянул солдату бутылку. – Давай, паренек, тяпни. Это разбудит тебя.

Пока солдат пил прямо из горлышка бутылки ром, Доусон изучал карту.

– Если верно, что этот малый пришел оттуда, как он говорит, то он проделал чертовски длинный путь в рекордное время, – заметил Доусон.

– Нет, это не Джули, – сказал Уайетт потерянно. – В той записке в «Империале» было сказано, что они собираются выйти на прибрежную дорогу.

– Может, им не удалось, – сказал Доусон. – Не забывайте, что кругом шла война. – Он посмотрел на карту. – А если они выбрались на ту дорогу, то им грозило оказаться в окружении войск Рокамбо. Если Росторн имел хоть каплю соображения, он их должен был вывести оттуда. Посмотрите, Дейв. Если в они пошли от дороги прямо в сторону холмов, они могли бы добраться до Негрито.