– Не знаю, зачем вам эти белые простыни, – прорычал Банлон, – но нам они даже очень пригодятся. Полезайте на дрова и помашите одной из них!

Живо!

В этот момент рука Марики сняла фонарь с крючка и сильно взмахнула им в воздухе. Уголком глаза Банлон увидел несущееся на него пятно света. Он отшатнулся, но было уже поздно: фонарь угодил ему в лицо. Он удержал оружие, но на две‑три секунды потерял равновесие, что было вполне достаточно для Дикина. Нагнувшись, он ударил Банлона в живот. Оружие выпало из рук преступника, а сам он налетел на паровой котел. Дикин, словно тигр, бросился на него, схватил за горло и с силой стукнул его головой о котел пару раз.

Марика впервые со страхом увидела Дикина в такой ярости, а тот еще раз ударил Банлона о котел, затем поднял обмякшее тело машиниста и выбросил его в ночь. Затем его лицо быстро приняло свойственное ему бесстрастное выражение.

– Ну, говорите все, что хотите! – сказал он Марике. – Знаю наперед, что вы скажете... Скажете, что этого не следовало делать?

– Почему же? – ответила она рассудительно. – Вы же сами говорили, что ничего бы не смогли доказать!

Второй раз за эту ночь Дикин был вынужден выдать свои чувства. Он удивленно уставился на девушку.

– Может статься, – произнес он, осторожно выбирая слова, – что между нами больше общего, чем вы думаете.

Марика дружески улыбнулась Джону.

– Откуда вы знаете, о чем я думаю!

* * *

В офицерском купе О'Брайен, Пирс, Генри и губернатор держали нечто вроде военного совета. Во всяком случае – первые трое. Губернатор с полным стаканом виски в руке уставился на печку. На его старческом лице было написано отчаяние.

– Какой ужас! – тоскливо простонал он. – Я пропал! О, боже милостивый!

– Вы не считали ужасным, – со злобой заявил О'Брайен, – когда обманывали избирателей, которые вам доверяли. К тому же, вы требовали у меня и Натана половину доходов от всех наших сделок. Тогда вам не было страшно! Мне тошно на вас смотреть, губернатор Фэрчайлд!

– Но я не думал, что дойдет до такого, – растерянно пробормотал губернатор. – Все эти смерти. Эти убийства... Вы не сказали мне, что моя племянница необходима вам в качестве заложницы, если у вас возникнут разногласия с ее отцом! Почему вы сидите тут и ничего не предпринимаете?

О'Брайен кинул на него презрительный взгляд.

– А что именно мы должны предпринять, глупый вы старик? Вы что, не видели, какую баррикаду из дров соорудили у задней стенки тендера? Ее может пробить только пушечное ядро! И они наверняка следят за нами в целях самосохранения в щели между поленьями, чтобы сразить первого же, кто осмелится сунуть нос на площадку вагона. С расстояния в шесть футов, мрачно добавил он, – они вряд ли промахнуться!

– Зачем же атаковать их в лоб? Выйдите на заднюю площадку нашего вагона и проберитесь к тендеру по крыше. Всех, кто находится на тендере, сверху будет видно, как на ладони.

О'Брайен недоверчиво посмотрел на губернатора и ненадолго задумался.

– Гм... – наконец выдавил он из себя. – В конце концов, возможно, вы и не такой уж глупый старик!

* * *

В это время Дикин осваивал паровозную механику, а Клэрмонт подкидывал в топку дрова. Марика, накрывшись куском брезента для защиты от снега, пристально наблюдала за передней площадкой первого вагона. Клэрмонт прикрыл топку и выпрямился.

– Значит, это был Пирс? – спросил он.

– Да, Пирс, – ответил Дикин. – Он давно у нас на подозрении.