— Зачем вы потащите Зину в Китай? — недовольно спросил Григорьев. — Что она там будет делать?

Чжоу растерялся от этих слов.

— Но я не могу... — нерешительно  пробормотал он. — Она мне так близка.

— А впрочем... Пусть решает сама. — Григорьев оборвал разговор. О ваших намерениях мы успеем потолковать. Лучше скажите о своем посетителе. Кто он такой?

— Какой-то японец. Продавец бумажных мячей.

— Разве японцы торгуют мячиками? — удивился  Григорьев.

— Нет.

— Значит, это особый японец?

— По-видимому.

— Он пришел к вам и сказал: «Здравствуйте, я привез письмо от вашего отца, на какое число заказать билет на поезд»?

— Нет... — Чжоу улыбнулся. — Он сидел под окном и кричал.

— Как под окном? Сидел под окном и кричал, что привез письмо?

— Простите, мои объяснения бессвязны... Он до тех пор кричал под моим окном, пока я не обратил на него внимания. Потом мы заговорили, я позвал его наверх.

— Излишнее гостеприимство! — с раздражением заметил Григорьев. — Кричал до тех пор...

— Видите ли, — сконфуженно перебил его Чжоу, — я принял его за китайца. Я не сразу уловил... 

— И что же вы ему ответили?

— Я сказал, что вернусь в Китай без его помощи, — теперь уже уверенно и даже с гордостью повторил Чжоу.

Григорьев укоризненно покачал головой, с легким пренебрежением глядя на собеседника. — Э-эх! Когда вы только избавитесь от интеллигентской наивности! Не догадались попросить его прийти за ответом попозже. Мячики небось только и ждали, чтобы с ними завязали знакомство Где его теперь искать?

Чжоу суетливо вскочил. 

— Я побегу...

— Куда? — остановил его Григорьев. — Сидите! Найдут теперь и без вас. 

XXVIII

Получив письмо от отца, Чжоу в тот же вечер прочел письмо Зине, передал ей подробности своего свидания с продавцом мячей, и она так же, как и Григорьев, меньше заинтересовалась переживаниями самого Чжоу, чем его странным посетителем.

Первыми ее словами было:

— Об этом надо немедленно поставить в известность Григорьева.

— Сказал, сказал, — недовольно ответил Чжоу, подражая ее манере говорить.

— Подумать только! — не могла успокоиться Зина, — вот тебе и шарики!

Он недовольно ее остановил:

— Дело обстоит гораздо серьезнее. Речь идет о моем отъезде. Ты понимаешь?

Она недоверчиво на него посмотрела.

— Почему так внезапно?

Он вторично прочел вслух слова отца о казненных товарищах.

— Ты понимаешь?

— Ты прав, в таких случаях нельзя медлить, — без размышлений ответила она так, как ответила бы любому человеку.

— Но мы поедем вместе? — настороженно спросил Чжоу. 

Об этом она не подумала.

— Нужна я там! — попробовала она уклониться от прямого ответа.

— Другой такой возможности не представится, — объяснил Чжоу. — Я возвращаюсь по просьбе отца. Надо использовать такой случай. Наше возвращение не доставит нам никаких хлопот. Поедешь?

Он настаивал.

— Ну что ж, — неопределенно согласилась Зина.

И в последовавшие за этим разговором дни она стала рано возвращаться домой и с наигранным оживлением принималась приводить в порядок свое скромное домашнее хозяйство: мыла посуду, чистила кастрюли, стирала и гладила свои кофточки, штопала носки мужу. 

Сам Чжоу собирался в дорогу. Он пересматривал приобретенную в России литературу — хотелось взять с собой все книги.