– Слишком поздно, мистер президент, – произнес голос в трубке. – Вы умрете, говорю вам. А наш разговор очень скоро закончится – так что ваши люди не успеют засечь меня, не надейтесь. Единственное, что вы можете сделать – оставить записку своему преемнику. Напишите ему, что нам не нравится, когда игнорируют наши просьбы, и когда мы позвоним ему – ровно через неделю после того, как он займет ваше кресло, сэр – лучше ему прислушаться к тому, что мы ему скажем. Всего хорошего, мистер президент. До субботы.

Президент услышал легкий щелчок. Беседа была окончена.

Опустив трубку на рычаг, президент резко поднялся с места. Для передачи он оделся по домашнему – в светло голубой свитер с закатанными рукавами, обнажавшими его крепкие запястья и крупные руки фермера.

– Эти звонки нравятся мне все меньше, – заметил он.

Окружавшие его люди, как по команде, шагнули к нему, советник, стоя спиной, все еще прижимал к уху телефонную трубку, пытаясь выяснить местонахождение звонившего.

Секунду спустя, гневно бросив трубку на рычаг, он выпрямился и обернулся к президенту. Виновато развел руками и покачал головой.

– Ладно, оставьте, – махнул рукой президент.

Однако прежде чем выйти из комнаты, он, подойдя к советнику, шепнул:

– Позаботьтесь, чтобы ничего не попало в прессу. Ни слова, слышите! Ничего – пока я сам не обдумаю как следует это дело!

– Разумеется, сэр. С вами... все в порядке?

– Абсолютно. Абсолютно все. Извините, мне нужно подняться наверх. Похоже, настал мой черед звонить...

* * *

Подавшись вперед на своем инвалидном кресле, мистер Сильвестр Монтрофорт пытался вслушаться в то, что говорил ему сидевший напротив Римо, – однако взгляд его был, словно цепью, прикован к ложбинке, разделявшей симметричные детали анатомии мисс Виолы Пумбс.

В самом начале беседы с тремя пришельцами физиономия мистера Монтрофорта располагалась на уровне их глаз; однако такая позиция ограничивала обзор груди и бедер Виолы, по каковой причине мистер Монтрофорт дюйм за дюймом поднимался вверх, пока не оказался на фут над головами гостей, – и впился в Виолу взглядом.

Она же, склонив голову над блокнотом, записывала. Занятие это, как у всякого непривычного к нему человека, продвигалось у нее энергичными, но короткими порывами; тело мисс Виолы реагировало на них движениями груди, от которых на лбу у мистера Монтрофорта выступала испарина.

– Этот Пруэл – он ведь был из ваших, – заметил между тем Римо. – Что это произошло с ним?

– Не имею представления, – взгляд мистера Монтрофорта не сдвинулся ни на дюйм. – Он только недавно вернулся с выполнения ответственного задания в Африке. И... был как то не в себе, знаете. Как крот, который возвращается в свою нору и обнаруживает там клубок змей. Собирался подать в отставку, сказал, что с него де хватит убийств и всего что с ними связано.

– Какое же отношение имел он к убийствам?

– Помедленнее, – подала голос Виола, бросив в сторону Римо недовольный взгляд. – Вы говорите слишком быстро.

Ее грудь воинственно поднялась, и мистер Монтрофорт поспешил поддержать Виолу:

– Да, да. Можно помедленнее. Я, знаете ли, временем не ограничен.

Римо пожал плечами.

– Пожалуйста. «Какое же отношение имел он к убийствам». Теперь успеваете?

– Почти, – кивнула Виола.

– Он занимался вопросами безопасности. Это и есть наш бизнес, – ответил мистер Монтрофорт. – Охрана глав правительств, богатых предпринимателей... в общем, тех, кого всегда находятся охотники подоить, как корову двухлетку.

– Теперь вы зачастили, сэр! – поморщилась Виола.