Харли подумал секунду.

– Нет. Мое имя вам ни к чему.

– Как пожелаете.

Насвистывая, Харли вышел из магазина с двумя объемистыми сумками. Приказчик следил за ним до самой двери, машинально отметив кривые худосочные ноги, потрепанные сандалии и, решив проверить свою наблюдательность, припомнил надписи на значках, которые нацепил Осгуд Харли на свою майку.

Ну и молодчина я, растроганно думал Харли, сколько сэкономил только на такси. Погоди ка, вроде поблизости есть оптовый центр «Кодак» – там он наверняка сможет купить оставшиеся 174 камеры. Да еще с бесплатной доставкой. В конце концов, кто узнает об этом? Они что, станут проверять?

* * *

Сильвестр Монтрофорт сидел, запершись в своем кабинете, и негромким голосом говорил в микрофон миниатюрного магнитофона, который держал в руке.

– Разумеется, сейчас этот кретин уже скупает аппараты партиями. Он ведь из того поколения, которое неспособно ни понять инструкции, ни в точности исполнить их. А из за того, что он скупает их кучами, конечно, его быстрее запомнят, и в нужное время возьмут за хвост. Жалкий придурок...

Монтрофорт хотел рассмеяться – но смех умер в горле. Чтобы оживить его, он пытался представить себе физиономию Осгуда Харли, но вместо этого перед его мысленным взором вставали лишь умопомрачительные прелести мисс Виолы Пумбс – которая согласилась сегодня вечером отужинать с мистером Монтрофортом у него дома.

Глава десятая

– Приветствую, мой юный друг!

– Как поживаете, мистер президент?

Спикер Палаты представителей был лет на двадцать старше президента и стяжал лавры в политических баталиях, когда президент еще учился на старших курсах университета. Однако это несколько своеобразное приветствие он воспринимал с неизбывным оптимизмом профессионального политика, каждый раз убеждая себя, что со стороны президента это не обычная вежливость, а признак некоего более глубокого чувства – возможно, привязанности или доверия. Убедить себя в этом было не так то легко – ибо он понимал в глубине души, что нынешний президент, как и все остальные, не моргнув глазом отдаст приказ содрать с него живьем кожу и бросить псам – если того потребуют интересы национальной безопасности или просто каприз хозяина Белого дома.

– Как насчет обеда? – осведомился президент.

– У вас или у нас?

– Я здесь, несомненно, человек новый – но тем не менее в прошлый раз я впервые ошибся в выборе места, – президент шутливо покачал головой. – Потому что тогда я обедал как раз в Капитолии – и там, представьте, полным полно тараканов. А я их не выношу. Так что лучше отправимся ко мне, если не возражаете.

– О, разумеется... Но, честное слово, у нас в здании уже давно нет тараканов, мистер президент!

– Охотно верю вам на слово, мой юный друг – но обедать предлагаю в Белом доме.

– Время, сэр?

– Мм... ну, скажем, в час. – Президент на секунду задумался. – И пожалуйста, не тащите за собой этих кошмарных ирландцев из Бостона. Нам с вами предстоит очень серьезный разговор.

Рассказу президента спикер послушно внимал над тарелкой супа, не проронил ни слова, ковыряя вилкой салат, но когда подошла очередь жареной печенки с луком, наконец не выдержал:

– Это невозможно. Вы ни под каким видом не пойдете на эту чертову демонстрацию!

Президент упреждающе приложил палец к губам, и двое мужчин в неловком молчании наблюдали, как официант убирает со стола суповые миски и ставит перед ними тарелки с дымящимся жарким.

Наконец, убедившись, что в зале малой столовой не никого, кроме них, президент ответил:

– Я уже думал над этим.