– Почему Марсилия считала, что ты меня найдешь? Что значит «ходячая»? – спросил он.

Зи однажды сказал мне, что слова из Писания не действуют на вампиров, хотя на демонов и им подобных воздействовать может.

– «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного»,[46] – вырвалось у меня. Я была так испугана, что могла только шептать. Литтлтон закричал и зажал уши. Я схватила ожерелье и вытащила его из‑под рубашки. Я держала его, как сверкающий щит. И когда продолжила, голос мой окреп: – «Дабы всякий, верующий в Него».

Должно быть, то, что он зажал уши, не помогло: он опустил руки и одной схватил меня за плечо, а второй ударил.

Я открыла глаза и подумала, что не прошло нисколько времени… только я лежала на полу в пятнадцати футах от клетки Стефана, прижимаясь лицом к твердому холодному линолеуму. Облизав губы, я ощутила вкус своей крови; лицо у меня было мокрое.

Кто‑то дрался.

Я повернула голову, чтобы лучше видеть.

Андре и Бен. Шерсть Бена казалась черной, когда он прыгал в тени, отыскивая слабое место в защите противника. Он бросился вперед, но Андре оказался проворнее и схватил Бена за пасть открытой рукой. Бен отскочил, почти не пострадав.

Думаю, если бы они дрались на земле или на чем‑то, что дало бы опору когтям Бена, у него было бы преимущество. Но в темноте на скользком линолеуме схватка проходила почти на равных.

Литтлтон стоял спиной к свету и смотрел.

– Подождите, – сказал он, и больше всего это походило на голос разочарованного режиссера. – Стоп!

Бен гневно зарычал и повернулся к своему мучителю. Андре просто замер на месте, как внезапно выключенная заводная игрушка.

– Мне отсюда не очень хорошо видно, – сказал Литтлтон. – Поднимитесь по лестнице. Вы будете играть в церкви, а я буду смотреть с хоров.

Он повернулся и пошел к двери, которую мы оставили свисать с петель. Даже не оглянулся, чтобы узнать, идут ли за ним, но они пошли. Андре брел в нескольких футах за колдуном, с его пальцев капала кровь Бена. Бен был менее послушен. Он остановился и заворчал на Адама и Сэмюэля, которые в свою очередь ответили ему ворчанием. Сэмюэль изо всей силы ударился о клетку, и это на три секунды выключило свет.

Когда свет снова загорелся, Бен стоял передо мной.

– Волк, – нетерпеливо сказал Литтлтон снаружи.

Бен сделал шаг ко мне и облизнул губы.

– Пошли, волк.

В этом голосе звучала сила. Я сама ее чувствовала.

Бен оскалил клыки, повернулся и выбежал из комнаты. Я слышала, как его когти стучат по каменным ступеням.

– Мерси, можешь подойти ко мне? – прошептал Стефан.

Хороший вопрос. Я попыталась шевельнуться, но с моим плечевым суставом было что‑то не так. Левая рука совсем не двигалась. Я попыталась пошевелить ногами, и из глаз посыпались искры. Я поспешила вновь опустить голову на пол и сосредоточилась на вдохах и выдохах. На спине выступил холодный пот.

Досчитав до двадцати, я попробовала еще раз. Думаю, тогда я действительно потеряла сознание, но всего на мгновение.

– Нет, – сказала я. – Никаких движений в ближайшее время. Что‑то неладно с плечом, и ноги не проявляют энтузиазма.

– Понятно, – сказал немного погодя Стефан. – А посмотреть на меня можешь?

Я наклонила подбородок и оторвала голову от пола, где ей так хотелось остаться. Стефан смотрел на меня, и его глаза сверкали, как огненная река.

– Да, – сказала я, и другого приглашения ему не потребовалось.