Иоанн свернул в узкую галерею, способную вызвать приступ клаустрофобии даже у самого отважного человека. К счастью, галерея оказалась короткой и вскоре перешла в анфиладу заброшенных погребов. Что за хлам скапливался веками у фундамента царских хором, пыхтящий под тяжестью шарманки Егор разглядеть не успел: Грозный взял спортивный темп с рывками и ускорениями в особо заплесневелых местах. Внезапно Иоанн остановился, направив свет факела прямо в лицо своим спутникам.

    - Итак, мудрые странники, вы утверждаете, что умеете изъясняться и по-арабски, и по-гречески, и даже на идише?

    Птенчиков сморгнул - и вдруг быстро-быстро залопотал на языке Гомера, выдавая на-гора текст «Илиады» в подлиннике. Грозный некоторое время внимательно слушал, устремив на него горящий взор. Потом поднял руку, останавливая поток словоизвержения:

    - Добро. Убедил. Что ж, присаживайтесь, поговорим.

    Он величаво опустился на стоящую особняком дубовую бочку, предоставляя мудрецам возможность разместиться на полу, ибо остальные бочки громоздились друг на друга внушительной стеной.

    - В этих бочках хранится вино, - пояснил Иоанн, отвечая на задумчивый взгляд Егора. - Мальвазия. - Он причмокнул. Егор сглотнул, выражая полное понимание и поддержку.

    - Однако речь у нас пойдет не о том. - Взгляд государя посуровел. - Видишь ли, мудрый странник... как бишь тебя звать-то?

    - Иван Птенчиков, к вашим услугам.

    - Птенчиков?! - Губы Иоанна дрогнули в презрительной усмешке. Егор тут же стал на защиту учителя:

    - А что, древняя фамилия. Потомок Всеволода Большое Гнездо, помнишь небось такого? Побочная ветвь, затерявшаяся в междоусобицах...

    - Вывалился из гнезда, - констатировал Грозный. - Бывает. - Он немного помолчал. - Так вот, Ивашка, птенец Большого Гнезда, задела меня твоя сказка за живое. Потому как захватить-то Константинополь султану удалось, а вот завладеть Либереей - черта с два! У меня она, та Либерея.

    - Не может быть! - ахнул Птенчиков, воодушевленный столь многообещающим поворотом беседы. Грозный некоторое время наслаждался произведенным эффектом.

    - Здесь она, в кремлевских подземельях. Еще дед мой упрятал, от греха подальше... Отец - тот любопытен был, Либереей заинтересовался. Книжника выписал, ученого. Да только оказался тот нерасторопен, мало текстов перевести успел. Я их все уже перечел.

    - Неужели вы пользуетесь библиотекой? - поразился Гвидонов.

    - А что ж в том удивительного? - недовольно нахмурился Иоанн. - Я грамоте разумею.

    - Это великолепно, просто великолепно! - искренне воскликнул Птенчиков. - Мы были бы так счастливы... в том смысле, не соблаговолите ли вы... в общем, не перевести ли для вас какой-нибудь фолиант?

    Иоанн хлопнул себя по коленке:

    - А вот за этим я вас сюда и привел! Вперед, други! К свету знаний! - Он вновь подхватил факел и устремился в глубь подвала к неприметной дверке, спрятавшейся в углу. Замок был смазан и без промедления подчинился резному ключу. Птенчиков стиснул руку своего ученика:

    - Не верю... Неужели сейчас мы увидим легендарную Либерею?

    Помещение было забито сундуками. Массивные, окованные серебром и медью, они надменно поблескивали, отражая всполохи факела. Протиснувшись по узкому проходу, Грозный извлек из закутка несколько свечей, привычно расставил их по периметру подвала и зажег от принесенного факела. Сразу стало уютнее. Сдерживая дрожь нетерпения, Птенчиков коснулся тяжелой крышки:

    - Книги здесь? - прошептал он.