- А о чем вы беседовали... гм... в стадах? - спросил учитель, пряча улыбку:

    - Олени оказались высокоорганизованными существами с философским складом характера, - ответила Варя. - Егор даже утверждает, что у них существует поэзия, однако я испытываю на этот счет некоторые сомнения, так как сама ни разу стихов из их уст не слышала. Возможно, у Егора получилось вольное изложения подстрочника из-за осложнений после прививки, перенесенной несколько лет назад.

    - Это когда группе добровольцев пытались привить любовь к литературе, а они начали сыпать рифмами? - вспомнил Птенчиков.

    - Рифмами сыпали не все. Некоторые погрязли в метафорах и иносказаниях, так что ближайшие друзья до сих пор не всегда могут их речь расшифровать, - вздохнул Гвидонов.

    - Это ужасно, - искренне согласился Иван - Так что там с поэзией парнокопытных?

    Егор улыбнулся и нараспев прочитал:

    Один престарелый олень

    Повадился нюхать сирень.

    Но ночью полярной

    Завял куст коварный!

    Теперь у оленя мигрень.

    - Да это же лимерик! - в восторге вскричал учитель. - Помню, я в свое время читал детектив о долговязом магистре истории, прибывшем из Англии в Россию в поисках второй половины завещания своего далекого предка. Главный герой сочинял презабавнейшие лимерики. Как же там говорилось... «Один полоумный магистр был слишком в решениях быстр...». [1] Птенчиков вдруг побледнел, задохнувшись от необъяснимого волнения.

    - Иван Иванович! Вам плохо? - всполошилась Варя.

    - Либерея... Иванова Либерея, - прохрипел учитель.

    Гвидонов схватил со стола чайник и плеснул остывшей заварки ему в лицо.

    - Ты что, с ума сошел? - взвился Иван.

    - Я - нет, - настороженно отозвался Егор, - а как вы себя чувствуете?

    - Хватит ерничать. Тот магистр истории искал Либерею Ивана Грозного!

    ГЛАВА 2

    - Мэтр, извините, но кто все же такая эта Либерея Ивановна? - робко поинтересовалась Варвара, когда аэробот Гвидонова стремительно стартовал с заснеженной полянки, взяв курс на город.

    - Не кто, а ЧТО, - поправил Птенчиков, в лихорадочном волнении подскакивающий на пассажирском сиденье. - А с чего это ты перешла на полицейский жаргон?

    - В смысле? - совсем растерялась Варя.

    - Мэтром меня называешь...

    - Иван Иванович, вам же официально присвоили это звание как эксперту-аналитику по неразрешимым вопросам! - пришел на выручку невесте Егор. - Тогда вы закончили расследование на Буяне, а сейчас мы стоим на пороге нового расследования. Только я не совсем понял, с кого мы начнем: с английского магистра, Ивана Грозного или этой девушки со странным именем?

    - С Олега и Аркадия, - усмехнулся Птенчиков. - Кстати, Либерея - это не девушка, а собрание книг. Иначе говоря - библиотека.

    - Как у вас в пристройке? - догадалась Варя.

    - Ясно, что не как у вас в аптеке, - фыркнул «мэтр», весьма критически относящийся к достижениям пищевой промышленности в области литературы. - К Грозному Либерея перешла по наследству, а как сложилась ее дальнейшая судьба - неизвестно. Может, сгорела при очередном пожаре, которые в те времена были для деревянной Москвы привычным явлением, а может, до сих пор хранится в каком-нибудь тайнике, ожидая своего часа. На протяжении истории периодически появлялись энтузиасты, пытавшиеся ее найти.