Я взял прутик и наклонился над схемой, чувствуя на себе напряженный взгляд Аркадия. Прежде всего нужно было убрать нелепый пунктир, соединявший сразу две линии. Дело обстояло вовсе не так, теперь я это понимал. «Аркадий‑путешественник» вечером двадцатого мая 1974 года прибыл в наш институт из 1976 года – это во‑первых. Его пребывание у нас породило новую мировую линию, ту самую, что на рисунке помечена цифрой II, – это во‑вторых. И вот, пока он находился на линии II, беседуя с «тамошним» Аркадием, в ту же точку, в двадцатое мая, прибыл я. Это и было то третье, чего не понимал Аркадий!

Ну что ж… покажем свой переход пунктиром с точками, в отличие от путешествия Аркадия… Вот так! Стартовал я двадцать третьего мая семьдесят четвертого года и находился в тот момент на линии II. Прибыл на ту же линию, но на более раннюю точку – в двадцатое мая, того же года разумеется. И начал метаться по институту как ошпаренный: таинственного «незнакомца» выслеживал, Аркадия хотел уберечь… попутно таблетки уволок

– и, естественно, повлиял этим на все последующие события… Проще говоря, взял и сотворил мировую линию с порядковым номером III и измененным ходом событий. Например, на линии II смерть Аркадия Левицкого является непреложным фактом. Отметим ее, кстати, крестиком… А на линии III такого крестика не будет, потому что там Аркадий благополучно существует поныне. И, вероятней всего, это именно он сейчас с интересом присматривается к тому, что я вычерчиваю на песке… Теперь надо объяснить этому Аркадию – присутствующему здесь Аркадию, кем бы он ни был, – что «Аркадий‑путешественник» стартовал уже не со второй, а с третьей линии. Ведь он был в институте вечером двадцатого мая, когда я появился там, горя желанием все понять и все исправить, и немедленно перевел эту дружную пару Аркадиев на другие рельсы! Покажем ему эту пару Аркадиев вот такой двойной линией от момента их встречи до моего появления. Затем мы эту двойную линию поломаем в том месте, где я прибыл в прошлое и начал творить всякие чудеса местного значения, вот так… и протянем мы ее до драматической разлуки двойников в зале хронокамер… Расставим повсюду даты, чтобы он все до конца понял. Ну, а теперь покажем ему пунктиром, как «Аркадий‑путешественник» совершил переход из зала хронокамер во вчерашний здешний вечер, на два года вперед, и тут же прочертим пунктиром мой переход вслед за ним… Все!

Я облегченно вздохнул, разогнулся и поглядел на Аркадия. Он смотрел то на рисунок, то на меня с таким видом, будто я ему Сикстинскую Мадонну изобразил прутиком на песке. Он просто глазам своим не верил! Он еще раз поглядел на рисунок, снова перевел взгляд на меня – взгляд этот по‑прежнему выражал безграничное изумление, – попытался что‑то сказать и не смог.

– В чем дело? – заботливо спросил я. – Ты чего‑нибудь не понял?

Аркадий снова беззвучно раскрыл и закрыл рот – я искренне любовался этим зрелищем, – потом глубоко вздохнул и помотал головой.

– Это ты, что ли, тут слонялся? – хрипло спросил он, тыча отобранным у меня прутиком в пунктир с точками.

Я скромно кивнул.

– Какого черта… какого дьявола тебя понесло в прошлое?! – яростно прошипел Аркадий. – Как ты вообще попал туда?!

– Ну, зачем так грубо? – с ласковой укоризной возразил я. – И нечистую силу ты совсем зря поминаешь. Я материалистически перешел, в согласии с законами хронофизики, и руководствовался при этом самыми благородными побуждениями. Тебя же спасти хотел… – невозмутимо продолжал я.

Аркадий отшатнулся и озадаченно уставился на меня.

– Какого еще меня? – подозрительно спросил он.