— Жаль, нам нужны были пленные разбойники. Что же, отец Луис всё мне подробно доложит. Когда вы собираетесь снова в море?

— Пока не могу вам сказать, падре, но не раньше, чем через месяц, так как оба корабля повреждены. К тому же, требуется продать все трофеи, починить корабли и отдать оговоренный процент святой церкви и Его Величеству.

Отец Игнасио кивнул головой, о чём-то думая.

— Я доложу о вашем подвиге, граф, и о вашей удаче. Давно так не радовалась Испания. Вы можете заниматься пока своими делами. Скоро придут верительные грамоты, где будет указано, что вы можете заниматься антипиратской деятельностью в Новом Свете. А может быть, вам будут даже предоставлены более широкие полномочия для этого.

— Весьма рад, служу Святой церкви.

Падре слегка улыбнулся и кивнул, обозначая окончание аудиенции. Я ушёл, надеясь ещё встретить отца Луиса, но тот потерялся в прохладных лабиринтах монастыря. Пожав плечами, я отправился решать неотложные дела.

Неделя прошла в хлопотах и суете: продаже трофеев и организации починки обоих кораблей. И подготовке к отъезду. В городе я зашёл в контору магической почты, чтобы отправить письмо Мерседес в Толедо. Её домашнего адреса я не знал.

Магическая почта представляла собой помещение, ярко освещённое магическими фонарями, подвешенными к высокому потолку. Почти перед самой дверью стояла небольшая конторка, перегораживая всё остальное пространство. У дальней стены располагалась загородка в виде чёрной ширмы, за которой скрывалось неизвестно что.

— Чем могу быть вам полезным? — спросил у меня забавный старичок с длинной седой бородой и светло-карими живыми глазами.

— Мне нужно отправить письмо.

— Вы пришли по адресу, я с удовольствием это сделаю, но магическая почта стоит очень дорого. Вы об этом знаете?

— Догадываюсь.

— Короткое послание стоит двести реалов, длинное — пятьсот.

— Давайте тогда остановимся на коротком, — решил я сэкономить. Ничто так не радует, как экономия на девушках. Впрочем, вы сами в это верите? Вот и я не верю, но особо говорить всё равно было нечего. Вернулся, живой, люблю.

— Прошу вас, сюда, — любезно произнес старичок и показал рукой в сторону. Подняв перегородку, он впустил меня внутрь. Вместе мы подошли к ширме. Старичок оставил меня возле неё, а сам вернулся и запер сначала дверь, а потом снова подошёл к ширме и рывком отодвинул её. За ней обнаружилась небольшая комната, в центре которой находился круглый шар, наподобие тех, что используют медиумы.

Шар был сделан из прозрачного хрусталя кристальной чистоты. Он стоял на подставке в виде человеческих рук, обнимающих его, и весь переливался разноцветными искорками. Позади него располагался маленький столик, за который и уселся старичок, положив обе руки на квадратный артефакт с выемками под пальцы.

— Подождите немного, я сейчас включу артефакт, и мы будем готовы записывать ваше послание. Скажите, в какой город оно направляется, и к кому. Всё остальное сделает наш курьер.

— В Толедо, графине Мерседес де Сильва.

— Будет сделано. Подойдите к шару и опустите на него руки. Вот так, правильно, а теперь смотрите в центр шара и медленно говорите те слова, что хотели бы передать этой сеньорите или сеньоре. А я пока отключу звук для себя. Мы всё сохраняем в строжайшей тайне. Это наше правило, — и он опустил пальцы на артефакт.

Все звуки сразу как будто отсекло, и я словно оказался в вакууме. Пожав плечами, я стал говорить в хрустальный шар. Произнеся три короткие и две длинные фразы, я замолчал. Кивнув старику, что закончил, я отошёл от хрустального шара.

— Прекрасно.