|
Просто толстый кусок штукатурки обвалился с потолка, упал на лицо, вот мне и приснился этот сон. Я так думала и после того сна об авиакатастрофе, а потом Слайдер в такси. Привидения меня совсем доняли. Я просто считала, черт подери, что это причудливый сон, ночные фантазии подсознания, вот и в книге о снах говорится, что ружья означают половые члены, да‑да, члены, а выстрелы – это, мол, сексуальная агрессия.
Ну, я хорошенько обдумала все это… понимаете ли, Ричард, и я не совсем то, что вы бы назвали… Тягостные раздумья сверлили ее сознание, когда она в понедельник шла через Ковент‑Гарден. Свежий воздух ясного, но ветреного утра подбадривал ее. Она чувствовала себя слишком усталой, чтобы пойти поплавать утром, и теперь жалела об этом. Голова была тяжелой и болела. Всю ночь напролет она беспокойно металась в постели, в ее сонном мозгу прокручивался бесконечный жуткий фильм: там был Панч, и ружья, и ухмыляющийся Слайдер, множество других людей, выскакивающих отовсюду: из дверей, из шахт лифта, все в черных капюшонах; страшные трещины расползались по потолкам, как на яичной скорлупе, на нее обваливались крыши, она задыхалась, погребенная в темной пустоте вместе со Слайдером, он оказывался над нею, и его темная пустая глазница таращилась на нее и глумилась… Она толкнула дверь в стиле модерн, вошла в контору и застыла в недоумении. Целая толпа девиц: одни сидели на диванах и стульях, другие просто стояли. Сумочки через плечо, сумочки в руках, большие папки из искусственной кожи, в потрепанных макинтошах, куртках с металлическими заклепками, в больших пухлых пальто, словно завернутые в пуховые одеяла поверх джинсов и сапожек. Они курили, жевали, поправляли волосы и с надеждой смотрели на нее, будто на волшебницу, появившуюся избавить их от злобной ведьмы. Черт побери. Ведь сегодня назначен просмотр, подбор актеров. Сейчас ей это нужно как дырка в голове. ПОЛУНОЧНОЕ СОЛНЦЕ. ДЛЯ ВОЛОС, КОТОРЫЕ ОТЛИЧНО ВЫГЛЯДЯТ В ТЕМНОТЕ. ТРАХ! ПОЛУНОЧНОЕ СОЛНЦЕ. ДЛЯ ТЕХ, КТО ОЖИДАЕТ НАСТУПЛЕНИЯ ТЕМНОТЫ. КЛАЦ! ТРАХ! КЛАЦ‑КЛАЦ‑КЛАЦ! ПОЛУНОЧНОЕ СОЛНЦЕ, СОВЕРШЕННО ОСОБЕННЫЙ ШАМПУНЬ ДЛЯ СОВЕРШЕННО ОСОБЕННЫХ ВОЛОС. ПОЛУНОЧНОЕ СОЛНЦЕ. ОЧЕНЬ ОСОБЕННЫЙ ШАМПУНЬ. ДЛЯ ОЧЕНЬ ОСОБЕННЫХ ЛЮДЕЙ. – Доброе утро, Люси. Кен там? – Господи… ах… да. – А больше из агентства никого нет? – Господи… ах… нет еще. Небрежно прокрашенные волосы, неряшливая, размазанная косметика толстым слоем покрывала лицо. Люси выглядела так, будто это она была на детском чаепитии и перемазала там свою физиономию и патлы кетчупом с приправой. – Хорошо провели выходные? Люси зевнула. – Да. Слегка переборщила. Сэм оглядела было нескольких девушек и прошла мимо восковой фигуры Кена со свежей «Дейли мейл» в руках, проследовала через три лестничных пролета в кабинет. Она легонько постучала в дверь и вошла. Кабинет Кена больше походил на какое‑то логово, чем на офисное помещение. Клиенты не поднимались сюда, их принимали внизу, в цокольном этаже, где имелись бильярд, аудитория для просмотра кандидатов и соответствующий интерьер, сам же кабинет с мансардным потолком был обставлен незамысловато. Удобный диван, два легких кресла, стены увешаны окантованными фотографиями, запечатлевшими моменты получения наград и натурные съемки: Кен за работой, машет руками, тычет пальцем, сидит в кресле, отсвечивает в тени тележки подъемного крана, пожимает руки или отдает распоряжения самым разным личностям с заурядными физиономиями, главным образом из коммерческой телерекламы, но попадались и знаменитости, вроде Орсона Уэллса, Роберта Морли, Фрэнка Бруно или Джона Клиза[7]. А справа бросалась в глаза афиша какого‑то кинофильма, огромная, почти во всю стену, безвкусная и яркая, желто‑зеленая мешанина, опус высокой технологии. |
