– А как там Ричард?

– О, он… ну, ты же знаешь. Отлично. Занят все время. Я…

Она покачала головой, уставившись в лицо Рови отсутствующим взглядом, словно в зеркало.

– О господи!

Рови заметила, что по щеке Сэм стекает тонкая струйка, а лицо искажено мученической гримасой, словно кто‑то изо всех сил стягивает проволоку вокруг ее шеи; послышались прерывистые звуки сдавленного плача.

Они сидели в молчании, пока Сэм пыталась успокоиться. Она тоже разломила свою булочку, обмакнула кусочек в суп и почувствовала во рту острый вкус лука, помидоров и чеснока.

– Что случилось?

Сэм поболтала своей ложкой в чашечке с супом. Она не рассказывала об этом ни единой душе. Потому что… потому что она из‑за этого чувствовала себя такой дурой. Быть может, Рови уже узнала каким‑то образом и просто проявляла тактичность? И все остальные тоже: и Пирсы, и Гарфорс‑Уэствордсы, и Пикерингсы, и… черт, черт подери, ах, черт подери. Она подняла взгляд:

– Эти ребята… ну, Родди и Гэй и вся их компания… каждый год в первую неделю января делают съемки в Шотландии. Ричард всегда ездит с ними. И в этом году он уехал, как обычно, не считая того, что спустя два‑три дня после его отъезда, в воскресенье в шесть часов вечера мне позвонили из полиции. Я подумала, они звонят мне сообщить, что он умер или попал в аварию. Это было ужасно. Они назвали мне номер его БМВ и спросили, кто его владелец. – Она пристально посмотрела на озадаченное лицо Рови, а потом оперлась локтями о стол и наклонилась вперед, устраиваясь поудобнее. Теперь, когда она стала рассказывать об этом, она чувствовала себя гораздо лучше. – Его машина была припаркована под двойной желтой линией[9] у одной гостиницы в Торквэе с вечера пятницы. Они отбуксировали ее в сторону, и за ней никто не обратился, потому‑то они и беспокоились, уж не угнана ли она.

Она лукаво посмотрела на Рови.

– Естественно. – Рови тоже ответила ей пристальным взглядом, и на ее лице забрезжило понимание. – О господи… Ты хочешь сказать, что…

Сэм кивнула:

– Да. Девица из его конторы… очень ловкая проходимка, занимается распространением американских облигаций. – Она уставилась в свою тарелку, поболтала в ней ложкой. – К сожалению, я сообразила не сразу. Решила, что автомобиль угнали да и бросили, ну, вот я и позвонила его дружкам – их телефон в Шотландии я достала у Джульетты – чтобы поговорить с ним. – Она покачала головой. – Можешь себе представить, какой дурой я себя чувствовала? Как униженно? Его друзья… наши друзья… они‑то знали. И они покрывали его, словно компания ребятишек‑школьников.

– Господи. Бедняжка ты, Сэм. Ты, должно быть, чувствовала себя абсолютной…

– Именно так.

– И что же сказал Ричард?

– Да немного.

– И он даже не заметил с вечера пятницы до конца дня в воскресенье, что его автомобиль исчез? Чем же, черт подери, он… – Рови остановилась на середине фразы. – О, Сэм, извини меня.

Сэм вздохнула:

– Я‑то думала, что наш брак был… ну, понимаешь ли… чем‑то совсем особенным, что мы с ним… что все шло… – Она скорчила гримасу и уставилась на скатерть. – Мне казалось, что мы, по крайней мере, уважаем друг друга. Что же просто… ну, я не знаю, то, когда и как он проделал это… время… я считаю, что Рождество – это время особенное. Я выгляжу смешно?

Рови улыбнулась и покачала головой.