– Особенно долг вам. Берн пожал плечами:

– Не моя вина, что Меривейл плохо играл в карты. Или что он не сумел прикоснуться к ожидаемому состоянию дочери и отдать мне долг.

– А поскольку Ловелас тянет с предложением, вы решили подстраховать себя, введя в игру меня.

Легкая улыбка тронула губы Берна.

– Не помешает иметь вас двоих на поле боя. Даже если вы не завоюете ее, вы можете подтолкнуть Сидни на то, чтобы он сделал предложение. Результат для меня одинаков: мисс Меривейл получит наследство, ее цепкая мать отдаст мне пять тысяч, и все счастливы.

– Другими словами, – отчеканил Алек, – вам без разницы, завоюю ли я мисс Меривейл, поскольку вы получите свои деньги.

Берн небрежно смахнул лепесток черешни со своего сюртука.

– Если вам не нравится подобное соперничество, только скажите – и я найду другую богатую наследницу.

– Нет! – ответил Алек и сам удивился тому, с какой поспешностью он это сделал. – Нет, я хочу эту. Но мне не нравится, что мной манипулируют. Вы намерены свести Ловеласа и меня друг против друга, коварный брат мой!

– Коварный? Но ведь не я женюсь на деньгах и скрываю этот факт от очаровательной мисс Меривейл, разве не так?

Алек сверкнул глазами:

– Зачем говорить ей сейчас и тем самым все разрушить?

– Потому что в конце концов все выяснится. А когда мисс Меривейл узнает, что ее провели и она вместо своего возлюбленного поэта получила безденежного графа, имение которого лежит в руинах, произойдет нечто страшное.

– Если я не предотвращу это! – парировал Алек. – У нее не будет причин жаловаться на брак. – Он поступит с ней определенно лучше, чем поступил старый граф с его матерью. – Я знаю, как сделать женщину счастливой.

– Благодаря тем похождениям, которым вы предавались за границей.

Алек проигнорировал сарказм Берна.

– Хотя в военных лагерях для этого мало возможностей, у меня было несколько женщин. – Обычная проститутка, переезжающая с воинской частью, скучающая офицерская жена и, в течение короткого времени, португальская любовница.

– Вы намерены рассказать мисс Меривейл, чем на самом деле занимались за границей?

– И объяснить, почему наследник графа вынужден был кормить себя сам? Не думаю. Она должна принять меня за мои собственные заслуги.

– Это требует многого. – Берн бросил на Алека пронзительный взгляд. – В особенности если рядом Ловелас, утонченный джентльмен, с которым надо соперничать. А если она любит его…

– Она не любит. – «Иначе она никогда не целовалась бы со мной с таким энтузиазмом». – Можете насмешничать по поводу моих шансов сколько угодно, но уверяю вас: я украду девчонку у Ловеласа раньше, чем он поймет, что произошло. – Алек окинул взглядом зал. – А сейчас извините меня, я должен найти кого то, кто официально представит меня будущей жене.

Сейчас нужно придерживаться правил, по крайней мере до тех пор, пока он снова не останется с Кэтрин наедине.

Кэтрин могла испытать облегчение. Сидни простил ей «взрыв», как он назвал ее поступок, и снова вернулся к своему обычному стилю общения.

Жаль, что она не могла поступить так же. Ее мысли постоянно возвращались к поцелую лорда Айверсли – удивительно нежному, затем жаркому, затем…

О, почему она не может этого забыть? Это был интересный опыт, только и всего. Она познакомилась с привкусом страсти, и этого достаточно. Она выходит замуж за Сидни.

– Не посетить ли нам игорный зал, дорогая? – спросил Сидни, предлагая Кэтрин руку, как и положено идеальному джентльмену, каковым он был всегда.

Не то что какой то граф, который притиснул ее к мраморным перилам и давал волю своим губам, рукам и… Долой мысли о нем.