Он вздохнул, поднял глаза и тут вспомнил о государственном секретаре. Странно, почему то он стоял посреди кабинета. Почему он не подойдет ближе к столу?

Он знаком пригласил госсекретаря подойти, и тот, опасливо поглядывая на сшиватель, медленно двинулся к столу.

– Что случилось? – спросил президент.

– Я только что вернулся с закрытого заседания сенатского комитета но международным делам, – сказал госсекретарь.

Он не говорил, а медленно, с хорошей артикуляцией произносил фразы, и это было похоже на то, как если бы он собирался излагать основы новой математической теории античным грекам.

– Ну и? – промычал президент, все еще держа пальцы левой руки во рту. Боль постепенно проходила. Если все обойдется, под ногтями не возникнут черные кровоподтеки.

– Они прознали, что мы каким то образом одержали крупную победу в борьбе разведок на европейском театре. Ну и, естественно, они намереваются провести сенатское расследование случившегося.

– Мммммм, – продолжал сосать пальцы президент.

– Я сообщил им, что мне ничего не известно об этой победе и что, конечно же, мы не имели никакого отношении к ней, если такая победа действительно одержана.

– Мммммм, – сказал президент.

– Но мне не поверили. Они считают, что ваша администрация посягнула на прерогативы конгресса и ввергла себя в некую авантюру на поприще внешней разведки.

– Мммммм.

– Они собираются вызвать меня и директора ЦРУ для дачи показаний, возможно, в самые ближайшие дни.

– Мммммм. Это вполне логично.

– Не думаете ли вы, господин президент, что сейчас самое время рассказать мне, что же все таки случилось в Европе?

Президент вытащил пальцы изо рта.

– Не думаю. Все, что вам известно, соответствует действительности. Соединенные Штаты не предприняли ровным счетом никаких действий по каналам своих правительственных служб, направленных на достижение результатов, которые, как предполагают в конгрессе, имели место в Европе. Придерживайтесь этой версии. Это правда.

Государственный секретарь кивнул, но вид у него был несчастный.

– Скажите, как, по вашему мнению, – продолжал президент, – конгресс действительно хочет, чтобы русские нас побили?

– Нет, господин президент, – сказал госсекретарь. – Но они льют воду на мельницу тех, кто этого желает.

– Кто же?

– Пресса. Молодежь. Радикалы. Все, кто ненавидит Америку по той причине, что, живя в этой стране, они имеют гораздо больше, чем того заслуживают.

Президент кивнул. Ему нравилось, когда государственный секретарь ударялся в философию. Госсекретарь подождал немного и пошел к выходу.

Его рука коснулась дверной ручки, когда президент его окликнул:

– Господин госсекретарь!

– Да, сэр?

– Мне эти люди уже порядком поднадоели. Я хочу, чтобы вы это знали. Если конгресс попытается устроить вам головомойку за это европейское дело...

– Да, сэр?

– ... я их всех подвешу за яйца!

Государственный секретарь посмотрел президенту прямо в глаза, и тот ему подмигнул.

Другая важная встреча состоялась позже в тот же день за кулисами ночного клуба «Кристалл отеля» в Лас Вегасе, где мисс Джаканн Джюс – везде и всюду она фигурировала как «мисс Джаканн Джюс», хотя ей никогда, начиная с одиннадцатилетнего возраста, не грозила опасность быть принятой за мистера Джаканна Джюса – пыталась втолковать своему модельеру, почему ей не нравится покрой ее нового бюстгальтера.

– Слушай, я же собираюсь в финале тряхнуть своими сиськами.