– Извини, – сказал я первое, что пришло в голову.

Катя нахмурилась.

– Не нравятся мне твой тон и взгляд, Макс. Не хотела говорить, но лучше правду скажу, чем ты себе чего-то нафантазируешь лишнего.

– Ты не обязана ничего говорить!

Но Катя пропустила мои слова мимо ушей и начала свой рассказ:

– Деньги кончились на второй день. Деваться было некуда, пришлось идти в самый крутой местный клуб. Привела себя в порядок. В женском туалете у добрых девчонок одолжила косметичку на двадцать минут. Ну а там всё, как нас учили: хочешь выжить, отбрось моральные принципы. Заприметила одного мажорика, денежного, наглого. Всех официанток клеил. Подошла, попросила прикурить.

– Кать, не стоит об этом рассказывать! – я уже сильно пожалел, что задал неуместный вопрос.

– Да ладно ты, Макс! – неожиданно включился Колян. – Пусть рассказывает, если её это не парит, интересно же!

Я отмахнулся. Если Катя была готова рассказывать такие подробности своей жизни, а Коляну так хотелось это знать, то чего мне было морализаторствовать? В конце концов, это я вынудил девчонку заниматься всякой ерундой, бросив её в Тихвине.

– Короче, – продолжила Катя. – Он мне даёт зажигалку и с места в карьер. Не хотите, говорит, заработать немного денег? А ему отвечаю, что меня «немного» не интересует. Он смеётся и достаёт бумажник. Вытаскивает из него сто долларов, кладёт на стол. И говорит, что это начало. Что сейчас мы поедем к нему, а там он посмотрит, насколько ему понравится и даст денег от души.

 – Ну и как, понравилось ему? – не выдержал Колян.

– А сам как думаешь? – усмехнулась Катя. – Тебе бы понравилось мордой об руль три раза до потери сознания сразу же, как только ты сел в машину? А потом пока ты в отключке был бы, на твой телефон сделали фото твоей пьяной морды на фоне голой женской груди крупным планом и жене на ватсап отправили? С припиской: «Вот что я люблю! А ты бревно!»

Колян заржал как конь, а у меня аж перехватило дыхание от услышанного.

– А зачем жене фото высылать? Да ещё с таким текстом? – искренне удивился я.

– А чтобы ему было не до бумажника, который я забрала, – рассмеялась Катя.

– Вот ты жжёшь! – сквозь смех сказал Колян, а потом совершенно серьёзным тоном добавил. – Если я когда тебя случайно чем-то обижу, ты сразу мне об этом скажи. Я извинюсь. Не проблема. Главное, обиду не держи!

В этот раз уже и я рассмеялся, а Катя закончила историю.

– На эти деньги я комнату в мотеле сняла и какое-то время питалась.

После этого девушка замолчала, и мы некоторое время ехали в тишине. Затем Катя осторожно взяла меня за руку. По её лицу было видно, что ей очень хочется о чём-то меня спросить. И я даже знал о чём. А точнее, о ком. В итоге Катя решилась.

– Макс, я с самого начала хочу спросить, но боюсь… – она запнулась, не решаясь договорить.

– Не спрашивай. Ничего хорошего я не скажу.

Второй раз за вечер Катя заплакала.

После этого мы долго ехали молча, лишь изредка Колян рассуждал о преимуществах немецкого автопрома над отечественным. Но мы эти темы не поддерживали несмотря на полное с ним согласие, и наш водитель умолкал.

Проезжая Вологду, в пригороде остановились в хозяйственном магазине, где купили лопату, рулон полиэтиленовой плёнки и скотч. А после, уже отъехав от города, в первом же попавшемся на дороге лесу, устроили схрон, в котором спрятали весь наш арсенал за исключением двух АКМ с парой магазинов каждый. Меч и биту я тоже закопал. Не знаю почему, но что-то мне настоятельно подсказывало, что надо было поступить именно так. Может, возросший скилл интуиции давал о себе знать.

Примерно в третьем часу ночи добрались до деревни Усть-Паденьга, где рассчитывали прикупить в круглосуточном магазине хоть какого-нибудь кофе, хотя бы растворимого.