- У меня такое ощущение, Ирина Михайловна, - говорит своему режиссеру Маша Зарницына, - будто не мы стали легче, а воздух сделался плотнее. Стал держать нас, почти как вода. А без сетки, к которой мы за многие годы чисто психологически привыкли, лишь первое время было немножко страшновато. Но теперь я лично чувствую себя в гораздо большей безопасности, чем с сеткой и лонжами.

Это Маша говорит утром, до начала репетиции. А спустя полчаса, после того, как взбирается на отходной мостик и с безукоризненной точностью проделывает все фигуры своего трюка, она приходит в точку встречи с Сергеем на несколько мгновений раньше его и, не поймав руки брата, летит в зрительный зал... Полет ее хотя и плавный, но совершается с такой высоты, что тяжелый ушиб о кресла кажется неизбежным.

Ирина Михайловна и униформисты бросаются к ней навстречу, но и им и Маше ясно, что не успеть. И здруг из полутьмы зрительного зала, опрокидывая и сокрушая все на своем пути, устремляется ей навстречу неизвестно откуда появившийся Юрий Елецкий. Он подхватывает ее своими сильными руками, но, не удержав равновесия, падает вместе с нею в проходе между креслами.

Теперь возле них уже и Ирина Михайловна, и униформисты. Успевают стремительно соскользнуть по канату на манеж и Машины братья.

- Господи, как же это вы так? - испуганно восклицает Ирина Михайловна, склоняясь над Машей. - Что же это такое случилось с вами?.. Не разбились?..

Но всем и без этого ясно, что Маша не разбилась. Она снова уже на ногах. Улыбаясь, благодарно жмет руку Юрию:

- Если бы не он, непременно сломала бы себе что-нибудь...

- И откуда вы взялись, Юра? - удивляется Ирина Михайловна. - Просто чудеса какие-то творятся сегодня.

- Раз Маше грозила беда, - убежденно говорит за Елецкого Мушкин, - Юра не мог не "взяться"...

- Ну ладно, хватит вам разводить мистику, - сердится Ирина Михайловна. - Как оказались вы тут на самом-то деле?

- Да ведь очень просто, Ирина Михайловна. Мы как раз в этот самый момент вошли с Антоном в зрительный зал, - объясняет Юрий. - Ну и увидели, что Маша падает. ..

- Увидели! - перебивает его Мушкин. - Я лично ничего не увидел. Я только услышал, как затрещала какая-то лестница, которую Юра опрокинул, устремляясь к Маше.

Долго еще не утихает шум удивленных, восторженных и благодарных голосов, а Ирина Михайловна, уже успокоившаяся за Машу, тревожится теперь о другом. Как же работать Зарницыным дальше?

- Но ведь это же явная случайность! - уверяет ее Маша.

- Правильно, случайность, - соглашается Ирина Михайловна. - А где гарантия, что она не повторится?

- Опять, значит, сеточку расстелем? - морщится, как от реальной физической боли, Алеша.

- А что было бы с Машей, если бы Юра не подоспел? А разве вы, Алеша, не можете сорваться? Я тоже не за сетку, это вам известно, но тогда нужно придумать что-то другое...

- И чего вы голову ломаете над этим? - удивленно пожимает плечами Маша. - Проще простого решается вопрос. Юра показал нам его решение. Нужно поставить пассировщиков с четырех сторон манежа. Мы ведь срываемся с большой высоты, и падение наше происходит довольно плавно. За это время можно подоспеть в любую точку манежа.

- А если мимо? В зрительный зал, как Маша только что?

- Ну, это я сама виновата, - смущенно улыбается Маша. Нужно было затормозить полет задним сальто. Да и вряд ли вообще случится такое еще раз. Просто нужно быть немножко повнимательнее.

- Ну что ж, - соглашается наконец Ирина Михайловна после некоторого раздумья. - Давайте ограничимся пока лишь этой мерой предосторожности - поставим у барьера манежа униформистов.

Кроме своей лаборатории в научно-исследовательском институте, Лева Энглин и Илья Нестеров встречаются почти ежедневно на квартире Левы. И разговор у них теперь об одном и том же - в чем суть достигнутого Ильей эффекта? У Левы множество гипотез, но все они таковы, что Илья почти умоляет его никому о них больше не рассказывать, на что неунывающий Лева отвечает словами Циолковского:

- "Если мы не будем свободно высказывать новые мысли, то и наука не будет идти вперед".