|
.. - Здесь стоянка запрещается.., - Ну и катись ко всем чертям! Как-нибудь разыщешь нас. На ней было плотное пальто белого твида, которое сразу бросалось в глаза, на пальце сверкал тот самый огромный бриллиант. Когда они вошли, все на них обернулись. Метрдотель, знавший Жанну, бросился навстречу, она небрежно отозвалась на его приветствие. - Давненько мы вас не видели! - Ладно, ладно, дружочек! Подай-ка нам пока что коктейли. Она всем говорила “дружочек”, даже этому пятидесятилетнему метрдотелю в безупречном фраке, отцу семейства, отслужившему в армии. Компания уселась за столик. За другими столиками все приумолкли, рассматривая их. Жожо, потратившая все свои нервные силы на разговор о сыне, чувствовала себя опустошенной. - Кстати, ты о Блини ничего не слышал? - внезапно спросила Жанна Владимира, что было для него полной неожиданностью. - Нет... - Так ему и надо, идиоту... - Но... Владимир чувствовал потребность выступить на защиту приятеля. Ему было неприятно, что Жанна отзывается о Блини с такой грубостью. - А я тебе говорю, что он идиот. Пришел бы ко мне и все толком рассказал... Она требовала заменить коктейли, сочтя их недостаточно сухими, но сделала это, скорее, в назидание. - Вообще-то я довольна, что он уехал. Держу пари, что у него еще кое-какие грешки были на совести... На мгновение глаза Владимира сверкнули, и тотчас же он опустил голову. Ведь у него были основания думать, что Жанна говорит так именно потому, что у нее смутно на душе, как и у него. На свою беду, в разговор вмешалась Жожо. - А я понимаю этого парня. Все его обвиняют в краже, а он слишком горд, чтобы остаться... - Дура! - буркнула Жанна. Владимир хотел подать Жожо знак, чтобы она помолчала, но было уже поздно. - Почему же дура? Неужели вы считаете, что я стерпела бы, если бы меня обвинили в воровстве? - Еще как! Та покраснела. Но все же сказала: - Нет! - Стерпела бы, деточка. Боялась бы, что придет конец шикарной жизни... Все люди трусы, я первая. Это видно из того, что я тут сижу с вами обоими... Она иногда целыми неделями никому не говорила дурного слова, но внезапно в ней что-то вскипало и все ее слова словно порождены были отвращением к себе и к другим. - Вы только взгляните на эту девицу, как ей хочется услышать, о чем мы говорим... Она уставилась пристальным взглядом на девушку, то ли машинистку, то ли продавщицу, сидевшую с молодым человеком за соседним столиком, и нарочно громким голосом произнесла эти слова. Та просто не знала, как себя держать. Ее спутник был смущен еще больше, но не решился вмешаться. - Ну, в чем дело, официант? Где коктейли? Потом она спросила: - Пообедать здесь можно? Она отлично знала, что нет. Но настаивала. Сердито ворчала. Рассматривала посетителей, будто стояла где-то на недосягаемой высоте, а они копошились у ее ног. - Что, окно открыть невозможно? - И без перехода: - Хочу сегодня напиться! Рассыльный.., сбегай-ка к “Паскалю”. Закажешь три хороших обеда для мадам Жанны. Запомнишь? Мадам Жанны! И чтоб шампанское как следует заморозили. |
