|
- Ты же видел Элен... Ведь она сейчас разбогатела... Но по-прежнему живет себе потихоньку, ходит на рынок, стряпает на плитке... Вот такой я хотела бы стать, понял? - Вы не смогли бы! - Без тебя знаю, идиот! В том-то и дело... И оба погрузились в молчание, угрюмо глядя в одну точку. Полковник, владелец виллы под Тулоном, не стесняясь, у всех на глазах, поглаживал грудь одной из девчонок, а та будто этого и не замечала. Жожо все-таки пришлось выбежать в туалет. Скрипач подошел со смущенным видом. - Что-нибудь не то сыграли? Ему ведь даже не дали доиграть до конца! - То, то! - Вы уж простите... Вы, наверно, привыкли к настоящим цыганам... - Да нет, дружочек, все было прекрасно! Он уже ничего не понимал, не знал, как отойти от нее. - Ребятишки у тебя есть? - Трое! - Тогда не все ли равно тебе? Он ушел, так ничего и не поняв. А понимала ли Жанна сама себя? - Ребятишкам-то его не каждый день мясо достается! - сказала она Владимиру. - Подумать только, что эта дура Жожо отправила своего малыша в Швейцарию. Показывала она тебе фотографию? С таким мальчонкой рассталась - значит, вовсе жизни не заслуживает. И это ради того, чтобы пить шампанское и бездельничать... Опротивели мне люди, вот что! А ты уже напился? Слушаешь ты меня или нет? Она смотрела на него, слишком хорошо его зная, чтобы не видеть, что он еще не слишком пьян. - О чем ты думаешь? Спорю, что все еще о Блини... - А вот в Константинополе... - начал он. - Да ну тебя с твоим Константинополем! Ну, подыхал ты там от голода! Дальше что? Его все время тянуло следить за ней, и если бы она встретилась с ним взглядом, то с удивлением обнаружила бы в его глазах ненависть. - В Константинополе, - продолжала она, - уже было слишком поздно. У тебя раньше был шанс. - Какой? - У тебя в стране тогда все разом взорвалось. Это что, по-твоему, не шанс? Все стереть, все начать заново! Но у тебя пороху не хватило. Он съежился на диванчике и сжал губы. - Тебе-то как раз следовало это понять! - А моего отца расстреляли... - сказал он очень тихо. - Каждый день тысячи людей умирают... - Мою сестру посадили в тюрьму, и до того, как убить, десять или двенадцать негодяев ее... Она повернулась к нему. - Это правда? - Клянусь! - Ты вечно клянешься. Но на этот раз я тебе, пожалуй, поверю. - Мою мать... - Замолчи! Хватит уже! Жанна снова разжалобилась; она пила, и ей хотелось плакать. - Прости, Владимир... Ты прав... Даже не знаю, как это выразить. Тебе этого не понять... Официант, еще шампанского! Нет, маленьких бутылочек не надо! Давай сразу две полуторные! Твое здоровье, полковник! За вас, девчушки! Владимир, сходи туда, к туалету, посмотри, как там Жожо, ей, может быть, совсем плохо... Лавируя между танцующими, он прошел через зал и застал Жожо у туалетного зеркала, рядом с уборщицей, разводившей для нее в воде порошок аспирина. |
