– Ты про Эйнджела думаешь? – тихонько спросил Тимми.

– Да, – ответила Хит.

– Я так и понял. – Он помолчал и добавил: – Знаешь, то, что сейчас происходит с ним, – я через все это прошел.

– Они вернутся, – сказала Хит со спокойной уверенностью.

– Джонатан вряд ли получит «Оскара» за лучшую режиссуру, – сказал Пи‑Джей. – Многие считают, что фильм для мейнстрима слишком завернутый...

– Ну, я тоже вряд ли чего получу за лучшую главную роль, – сказал Тимми. – В том смысле, что детям за главную роль «Оскара» не дают...

– Но ты можешь его получить по другой номинации... за лучшую песню, – сказала Хит. – И ты написал главную тему для «Валентайна», которая уже десять недель держит первое место в чартах. И ты сам понимаешь... на самом деле... о Господи, сейчас как раз собираются объявить победителя... за лучшую песню! Тише, давайте послушаем!

Она заметила, что у Тимми дрожат руки. Он, наверное, уже и забыл, как это бывает, когда кровь переполняется адреналином, и во рту от волнения сухо‑сухо, и живот крутит нервными спазмами. И еще Хит заметила, что ему нравится это нервозное состояние. То есть действительно нравится. Что ж, его можно понять.

– Господи, я сейчас лопну от напряжения! – пробормотал Тимми себе под нос.

– Я люблю тебя, Пи‑Джей, – прошептала Хит на ухо шаману, который утратил свою колдовскую силу.

– Я тебя тоже люблю, – отозвался Пи‑Джей.

– Нет, я сейчас точно лопну!

– Итак, победитель...

18

Последние впечатления

• мозаика •

Сисси Робинсон, 13 лет:

Когда я его увидела на вручении «Оскара» по телевизору, он был совсем другой. По‑прежнему очень красивый и все такое, но теперь в нем было что‑то такое... Он не просто играл Тимми Валентайна. Он был Тимми Валентайном.

Я сразу в него влюбилась.

Вот почему я все‑таки сняла постер с Фредди Крюгером и повесила огромный плакат с Тимми – в полный рост, во всю стену. Пришлось купить десять номеров «Raving Teen», потому что они печатали плакат по частям, ну, типа... «Каждый месяц – еще одна часть от Тимми»... ну, вы, наверное, знаете. Но оно того стоило.

* * *

Пи‑Джей Галлахер, художник; активист движения в поддержку коренного населения Америки:

В последний раз я видел Эйнджела Тодда не здесь. Я имею в виду не в реальном мире, а в мире видений. Мы, индейцы, называем его миром духов; аборигены Австралии – миром, где живут сны.

Эйнджел не сошел с поезда. Эйнджел стал вампиром.

Я не знаю, понимает он или нет, что это значит. Когда все случилось, он был всего лишь ребенком – ребенком, который многого натерпелся в жизни. Детская травма от смерти брата‑близнеца, нездоровая любовь матери, обернувшаяся сексуальными домогательствами... он много раз говорил, что ему хочется лишь одного: умереть. Я думаю, психиатры усмотрели бы в этом естественную патологию – естественную в том смысле, что с учетом всех перечисленных обстоятельств подобное желание вполне закономерно. Но лично мне кажется, что дело в другом. Он никогда не мечтал. Ему никто не давал мечтать. За него мечтали другие. Вот почему он хотел умереть. И умер. В каком‑то смысле.

Я думаю и о других, кто ушел на ту сторону: Шеннон; ее мать; безумная колдунья; Арон, сценарист; Габриэла, агент; и все остальные. Они уже не вернутся.

Я думаю о своих друзьях и знакомых из Узла: Дэвид и Терри, Наоми, даже мистер Кавальджан из похоронной конторы.