Так наступил ли в тот день конец света?

Лично для меня – да. Я приехал в Узел, чтобы добиться отмены съемок. А потом, когда вокруг бушевал пожар и спасатели тщетно пытались пробиться сквозь стену огня, это было, как будто я оказался внутри фильма. И вот тогда‑то я понял, что вся моя жизнь до теперешнего момента – это один сплошной фильм. Иллюзия, самообман. Я вдруг понял, каким я был дураком. Я понял, что Бог не спустится с неба, чтобы взять меня за руку и вывести из угла, в который я сам же себя и загнал. Как сказано в Библии: «Он спас других; но спасти себя он не может».

Этот фильм многое изменил в моей жизни. Я не оставил Господа, но мне кажется, что теперь я служу ему лучше, чем прежде. Я продал все имущество, принадлежавшее телецеркви, разобрался с налоговой и выплатил компенсацию жертвам моей половой невоздержанности. Остальные деньги я отдал на благотворительные нужды, в частности – в Центр помощи больным СПИДом. Теперь я чист – благодаря тому знаменательному откровению о реальности и иллюзии.

Мне бы хотелось сказать «спасибо» режиссеру Джонатану Бэру; сценаристу Брайену Дзоттоли, который, к сожалению, не смог приехать на сегодняшнее торжество; и особенно – женщине, погибшей при том пожаре, известному медиуму Симоне Арлета, чье глубокое проникновение в темные стороны человеческой натуры помогло мне разобраться с тем хаосом, в который я сам превратил свою жизнь.

Также большое спасибо Тимми Валентайну. В своих проповедях я называл его порождением тьмы, Сатаной, но теперь‑то я знаю, что дьявол, с которым нам должно сразиться, – он в наших сердцах.

* * *

• наплыв •

Всю свою жизнь леди Хит общалась с людьми из самых высших кругов, но она и представить себе не могла, что когда‑нибудь попадет на церемонию вручения «Оскара». По странной иронии судьбы, в тот год торжество проходило в Леннон‑Аудиториум – в том самом месте, где все начиналось. Они с Пи‑Джеем приехали на лимузине Тимми, оба – одетые явно не по представлениям мамы Хит о хорошем и тонком вкусе. Она – в тайском шелковом платье ядовито‑розового цвета с треугольными подкладными плечами, традиционными для сиамского придворного одеяния, только больше положенных раза в три; он – в смокинге из оленьей кожи, отделанном бахромой, как у индейцев, ожерелье из раковин и головном уборе из перьев. Тимми оделся скромнее всех: во все черное. Правда, вся эта неброская скромность стоила целое состояние.

Студия Stupendous Pictures сняла отдельную ложу для своих номинантов – в семи категориях! – и их друзей. Дамиан был первым, кто получил «Оскара». Когда он шел по проходу, держа в руках позолоченную статуэтку, Хит сжала руку Пи‑Джея.

– Мне страшно, – сказала она. – Я все вспоминаю его в коже той женщины...

– Тебя до сих пор мучают кошмары? – спросил Пи‑Джей.

– Да. – Но ей не хотелось рассказывать о своих кошмарах. Они стали частью ее существа – и никакой психиатр, никакой экзорцист их уже не прогонит. На самом деле она была счастлива и довольна тем, как сложилась ее жизнь – несмотря на тут тьму, которая постоянно присутствовала где‑то рядом.

После Узла Хит вернулась в Миллс‑Колледж, но ненадолго. Ее тяготила вся эта замкнутая элитарность. Очень вежливо, но твердо она сообщила матери, что уходит из Миллс и переводится в другой колледж, более демократический. Скажем, в Беркли. Хит ужасно боялась везти Пи‑Джея в Таиланд знакомить с родителями.