|
Но оказалось, что все не так страшно. В Таиланде как раз начался прокат «Танцев с волками», и Пи‑Джей имел просто ошеломительный успех в обществе, все стремились с ним познакомиться и все отмечали, что в нем есть крень йай, чем могут похвастать очень немногие белые люди, – крень йай это непереводимое слово, которое означает интуитивную способность сопереживать и, таким образом, всегда сохранять лицо и не ставить других в положение, при котором они потеряют лицо. В общем, Хит зря боялась, что родители будут категорически против Пи‑Джея. Сказать по правде, она и не думала, что у нее такие прогрессивные папа с мамой. И это не важно, что у жениха нет денег – в семье денег и так более чем достаточно; при том, что отец леди Хит председательствует в совете директоров семи японско‑тайских корпораций, – главное, чтобы человек был хороший.
А когда в разрушенном доме в Узле отыскались обгоревшие останки принца Пратны, и их перевезли в Таиланд, и совершили над ними все необходимые погребальные ритуалы в семейном храме, и душа принца уплыла в горящей ладье к новому перерождению, вся семья Хит согласилась, что Пи‑Джей – замечательный человек. Также он задавал очень правильные вопросы про буддистских монахов и вообще про буддизм и даже выразил желание самому какое‑то время пожить в монастыре, чтобы лучше понять иллюзорную быстротечность мира. – Можно мне тоже вина? – попросил Тимми. – Но ты же не пьешь... вина[76], – пошутил Джонатан Бэр, который сидел тут же, в ложе, и нервно барабанил пальцами по подлокотнику кресла. Да уж, подумала Хит, когда твой фильм выдвигают на семь номинаций «Оскара», тут кто угодно занервничает. – Теперь пью, – сказал Тимми Валентайн. – А что, нельзя? Если я выпью вина, меня что, заклеймят позором? – Ну хорошо, – сказал Бэр. – Только следи, чтобы тебя не снимали на телекамеры. Нам не нужно, чтобы ты подавал плохой пример детям, которые смотрят сегодняшнюю трансляцию. – Чепуха! – фыркнул Тимми. Так по‑детски, подумала Хит. Две тысячи лет без детства – разумеется, он теперь наслаждается этим ребячеством. Она поневоле улыбнулась. – Ну да, – сказал Тимми, как будто прочитав ее мысли. – Я хочу веселиться хоть как‑то. – А потом пересел поближе к Пи‑Джею и Хит – единственным из всех присутствующих, кто знает про него всю правду – и добавил вполголоса, чтобы больше никто не слышал: – Да, я стал смертным. Но при этом я не вернул всего. Я по‑прежнему евнух. Но с точки зрения карьеры это даже неплохо. Я еще долго смогу петь сопрано... даже когда я состарюсь и стану противным и несексуальным. – Ты всегда будешь сексуальным, Тимми, – сказал Пи‑Джей. – Ах ты, старый развратник, – парировал Тимми. Они рассмеялись и обнялись, все трое. Дамиан уже вернулся в ложу. – Так, ребята, – сказал он, опускаясь в кресло. – Хватит смеяться, давайте послушаем. Сейчас объявят, кто победил в номинации за лучший сценарий... Победил Брайен Дзоттоли.
* * *
• наплыв • Брайен попросил меня получить за него награду... ну, если ему ее вдруг присудят... он сейчас далеко, путешествует по миру, пытается найти себя или еще чего, я не знаю... буквально на днях я получил от него письмо со штемпелем Тимбукту. Я хочу вам его прочитать. Вот только песок из конверта вытряхну... [СМЕХ] Ну вот. Дорогой Джонатан, Здесь все так странно, в этом диком глухом краю. Но здесь хотя бы не так шумно, как в Лос‑Анджелесе. Я не знаю, когда вернусь. Знаю только, что очень нескоро. Я слышал, меня номинировали на «Оскара» – ты, наверное, не поверишь, но в здешнем отеле есть CNN! – хотя я на сто процентов уверен, что ничего я не выиграю. |
