– Ну у тебя, блядь, и шутки, – сказал Пи‑Джей.

– Я же твой лучший друг, Пи‑Джей! Ты что, в самом деле?! Я не кусаюсь. То есть я не кусаю своих друзей.

Пи‑Джей посмотрел в глаза мертвого мальчика. Ему вспомнился зал игровых автоматов в Узле... старуха в доме на холме... как она кормила грудью волка... как Терри бежал в темноте, чуть ли не наложив в штаны... ему было так страшно, Терри. И где теперь этот Терри?

– Боже, Пи‑Джей, мне так холодно, мне так страшно... Я не хочу быть мертвым. – Его дыхание пахло протухшим мясом и какими‑то химикатами. Наверное, формальдегидом. Но в его немигающих глазах Пи‑Джей увидел... или ему показалось, что он увидел...

– Не смотри ему в глаза! – закричал Брайен.

Слишком поздно. Пи‑Джей уже протянул руку своему мертвому другу. Холодные пальцы сомкнулись на его руке.

– Господи Боже, я чувствую, как течет твоя кровь, – прошептал Терри. – Иди ко мне, перешагни эту линию, будь со мной, друг. Я один, я единственный... больше нет никого. И не будет, пока он не вернется... – Пи‑Джей почувствовал, как его тянет за пределы защитного круга. Как память о Терри зовет его из глубины этих мертвых глаз. Он всегда любил Терри. Любил и стеснялся своей любви. Терри смущал его – и именно поэтому он никогда не пытался его разыскать после того, как они расстались на автобусной станции. Терри будил в нем чувства, которые стали ему понятны только после того, как он совершил свой обряд поиска видений.

– Кто должен вернуться? – спросил Брайен.

– Тимми. – Терри прищурился и потянул Пи‑Джея к себе. Пи‑Джей почувствовал, как потусторонний холод изливается из мертвой руки и проникает ему в кровь. Кровь как будто застыла в жилах, сердце вдруг прекратило биться, но он ничего не мог сделать...

Но тут Брайен резко подался вперед, подхватив флягу. Плеснул на них с Терри святой, водой, и Терри с воем отшатнулся, выпустив его руку. Пи‑Джей увидел, что лицо его друга дымится, а сам он отступает к балкону. Все происходило как будто в замедленной съемке. Раздался звон бьющегося стекла, осколки вонзились Терри в лицо, в глаза, в шею... но крови не было. Крови не было вообще. Только вязкие струйки бальзамирующего состава и...

– Я бы вам ничего не сделал, – тихо сказал Терри. – Просто мне нужно было где‑то остановиться. – Он смахнул с лица осколки битого стекла. Стекло было повсюду: на ковре, на балконе, на черных кожаных туфлях Терри.

Пи‑Джей отступил обратно в защитный круг. Брайен выставил перед собой серебряное распятие.

– Я бы вам ничего не сделал, – повторил Терри, но теперь его голос звучал едва слышно. А сам он уже растворялся туманом в воздухе. – Мои друзья. Я просто хотел, чтобы мы были вместе. Снова и навсегда.

Прошло две‑три секунды.

– Он забыл свою землю, – сказал наконец Пи‑Джей. Мешок лежал на полу в куче битого стекла. Сквозь разбитую балконную дверь с улицы доносился шум машин. Ветра не было. Воздух снаружи был плотным от дыма.

– Парень, даже когда умер, не научился за собой убирать, – сказал Пи‑Джей. – Теперь, наверное, он найдет кого‑нибудь... ну, ты понимаешь. Он голодный. Господи, все у него через задницу. Как всегда. Хоть бы что‑нибудь сделал нормально. Но я его не боюсь. Теперь, когда мы с ним поговорили.

– Он вернется за землей, – сказал Брайен.

– Пусть возвращается. По‑моему, мы в безопасности. Если не выходить из круга.