-  Это хорошо, что смуглые, - сказал хозяин. - Белокожие всегда крутятся перед зеркалом и без конца восхищаются собой. С женщинами ничего не поделаешь. - И хозяин вздохнул.

    -  Но ведь там, где все смуглые, - сообразил Тофу-кун, - женщины будут восхищаться своей смуглостью?

    -  Все равно, - сказал хозяин. - Женщины - это существа, которые ни к чему не пригодны.

    -  Ты не очень-то, - предупредил Мэйтэй, - а то от жены попадет.

    -  Ничего, не беспокойся.

    -  Что, ее дома нет?

    -  Куда-то отправилась с детьми.

    -  Я так и думал. Что-то у вас очень тихо. Куда она пошла?

    -  Не знаю. Куда захотела, туда и отправилась.

    -  И вернется, когда захочет?

    -  Да. Тебе вот хорошо, ты холостой.

    Тофу- кун состроил недовольную гримасу, а Кангэцу-кун заулыбался. Мэйтэй-кун сказал:

    -  Все женатые так думают. Докусэн-кун, ты тоже, кажется, страдалец в семейной жизни?

    -  Что? Подожди. Четырежды шесть - двадцать четыре… двадцать пять, двадцать шесть… двадцать семь… Думал, что мало, а здесь сорок шесть пешек. Оказывается, разница всего в восемнадцать пешек. Что ты сказал?

    -  Я говорю, что ты тоже страдалец в семейной жизни.

    -  Ха-ха-ха! Нет, только не страдалец. Ведь моя жена в меня влюблена!

    -  Ну, тогда прошу прощения. Докусэн-кун есть Докусэн-кун.

    -  Это не только Докусэн-кун, - вступился за всех жен на свете Кангэцу-кун. - Таких примеров сколько хотите.

    -  Правильно! - серьезно сказал Тофу-кун. - Я думаю, человек может увековечить свое имя только двумя путями: путем искусства и путем любви. Например, путем супружеской любви. Поэтому люди непременно должны бракосочетаться и строить свое счастье. Иначе они будут противоречить законам неба. Разве не так, сэнсэй? - обратился он к Мэйтэю.

    -  Великолепное рассуждение. Но таким, как я, не суждено увековечить свое имя.

    -  Если женишься, то наверняка не увековечишь, - сказал хозяин, поморщившись.

    -  Во всяком случае, мы, неженатые молодые люди, не постигнем смысла существования без соприкосновения с миром искусства. Именно поэтому я хочу научиться играть на скрипке и все расспрашиваю Кангэцу-куна, как это делают.

    -  Да, да, ведь мы собирались прослушать скрипичную повесть господина гения, - спохватился Мэйтэй и убрал наконец свои щупальца. - Рассказывай, больше я не буду мешать.

    Однако в это время Докусэн-кун принялся с важным видом поучать Тофу-куна:

    -  Путь к познанию не может раскрыться через скрипку. Было бы ужасно, если бы тайны вселенной познавались таким легким путем. Чтобы уловить дыхание мира, необходимо последовательно впадать в прострацию и оживать. Не имея способности впадать в прострацию, нечего и думать о познании.

    Но Тофу- кун не знал из учения йогов даже начального «й», поэтому слова Докусэн-куна не произвели на него ни малейшего впечатления.

    -  Возможно, - ответил он. - Но я полагаю, что предел высших устремлений человечества выражается все-таки в искусстве. И я не могу отказаться от него.

    -  Если ты не можешь отказаться, - сказал Кангэцу-кун, - тогда я расскажу вам историю моей скрипки.