– И все?

– У меня есть сын. Я подумала, что для воспитания ребенка лучшего места не найти.

– Если у вас не хватает рабочих рук, почему не попросить его помочь?

– Он сейчас очень далеко, на Аристотеле.

– Университетской планете?

Сара кивнула.

– На это ушли все мои сбережения, но овчинка стоит выделки. – Она помолчала. – Мне без него одиноко. Однако без дела я не сижу. Ресторан, книги, птицы, свободного времени практически нет.

– Вы выращиваете птиц? – спросил Киношита.

– Я наблюдаю за ними.

– Он тоже.

Она с нескрываемым интересом посмотрела на Найтхаука:

– Вы орнитолог?

– В общем‑то нет. Но готов им стать.

– Слушайте, завтра утром я возьму вас с собой. Тут есть чудные места, – она запнулась, – если вас это интересует.

– Почему нет?

– Я думал, мы ищем дом, – подал голос Киношита.

– Что плохого, если рядом с домом будут птички? – спросил Найтхаук.

– А вы мне нравитесь, Джефферсон Найтхаук, – улыбнулась Сара. – Не так уж много мужчин любят наблюдать за птицами.

– И вы мне нравитесь, – ответил Найтхаук. – Не так уж много людей, которые любят читать.

– Я так и знала! – радостно воскликнула она. – Вы еще и читатель! – Вновь пауза. – Скажите мне, что вы не слуга закона, прежде чем окончательно я в вас влюблюсь.

– А что такое?

– Если вы хотите поступить на службу, должна предупредить, что проживете вы недели две, не больше.

– Это еще почему?

– Есть еще одна причина, по которой я отправила сына на Аристотель. Перекати‑Поле, конечно, прекрасная планета, но в последнее время наркоторговцы превратили ее в перевалочный склад. Они тайком переправляют семена альфанеллы с десяти или двенадцати ферм, расположенных в Олигархии, и здесь у них одна из баз. Два наших последних шерифа пытались покончить с их бизнесом. Хорошие были люди. – Она ткнула пальцем в окно. – Они похоронены в миле отсюда. Поэтому, прежде чем я окончательно в вас влюблюсь, я должна убедиться, что место шерифа вас не привлекает.

– Я старик. С чего мне подаваться в слуги закона?

– Не такой уж вы и старый. И что‑то в вас есть такое.

– Какое?

– Не знаю. Но у вас на лице написано, что не следует портить с вами отношения.

– Я лишь хочу, чтобы меня оставили в покое.

– Послушайте, если вы не жуете семена альфанеллы и не носите бляху законника, почему кто‑то должен вас беспокоить? – удивилась Сара. – Просто держитесь от меня подальше, если вдруг появятся незнакомцы.

– Это еще почему?

– Я в их черном списке.

– Торговцев наркотиками? Она кивнула.

– Раньше я считала, что для жизни лучшей планеты, чем Перекати‑Поле, не найти. Я хочу, чтобы она вновь стала такой же. Поэтому сообщила о них в Олигархию. Они накрыли наркоторговцев на Рейли II, убили десять человек… но один из выживших прознал, что я навела на них полицию. С тех пор на меня постоянно покушаются.

– Но вы по‑прежнему здесь?

– Убить меня труднее, чем кажется на первый взгляд. – На лице у нее отражались то ли гордость, то ли самоуверенность.

– Раз уж вы разбиваете стулья о головы, молодых парней, я готов в это поверить.

– Похоже, этой планете нужен защитник, – заметил Киношита.

– По крайней мере один, – согласилась Сара.